артсистем составляла 16 калибров, а вес (у 3-, 6- и 12-фунтовок) достигал всего 240, 414 и 812 кг соответственно. Кроме того, Лихтенштейн провел стандартизацию и модернизацию всего артиллерийского парка, усовершенствовав конструкции ствольных камер, колесных лафетов, зарядов и прочего. Система Лихтенштейна была принята в начале Семилетней войны и оказалась настолько удачной, что вскоре была скопирована всеми остальными европейскими государствами. Но довольно бедной тогда Пруссии, которой оказалось не под силу полностью обновить свой артилллерийский парк, вначале пришлось ограничиться принятием на вооружение только 6- и 12-фунтовых орудий.
Однако прусский король применил свои многочисленные таланты и в этой области. Правда, Фридрих не любил артиллерию и обращал на нее значительно меньшее внимание, чем, скажем, на конницу. Тем не менее его вклад в развитие прусской артиллерии несомненен. Тактические разработки Фридриха в этой области превзошли даже достижения признанного до того европейского мастера артиллерийского боя — шведского короля Густава II Адольфа (правил в 1611–1632 годах). Еще в ходе Семилетней войны Фридрих создал концепцию конной артиллерии в противоположность орудиям, буксируемым конными запряжками с передвигающимися пешим порядком номерами расчетов. До этого времени конная артиллерия была известна только в армии Российской империи, где ее создал еще Петр Великий, но русский опыт остался незамеченным для Запада. Фридрих совершенно правильно заключил, что кавалерии (действия которой у пруссаков, как мы знаем, отличались агрессивностью и инициативой) необходима «своя» артиллерия, для которой способ медленной буксировки просто неприменим. Поэтому на ранних стадиях Семилетней войны он начал экспериментировать с легкими орудиями, применяя облегченный заряд. Это потребовало создания нового типа порохового состава с повышенной воспламеняемостью, но позволило резко повысить мобильность новых артсистем.
Вскоре по инициативе короля прусская армия обзавелась облегченным 6-фунтовым орудием, которое получило прозвище «галопирующего» (Galopierende Geschuetz). В пользу большей мобильности пришлось пожертвовать весом и мощностью заряда, а значит, и дальностью стрельбы, однако игра стоила свеч. Кроме принятия на вооружение этой системы с легкими лафетом и стволом, позволявшими с большой скоростью транспортировать пушку шестеркой лошадей, все канониры и орудийная прислуга передвигались верхом и имели оружие и снаряжение кавалерийского образца. Батареи таких пушек придавались кавалерийским полкам, образовав, таким образом, зародыш конной артиллерии (этому примеру впоследствии последовала вся Европа).
Кроме того, со временем пруссаки гораздо шире, чем сами австрийцы, стали применять 7- и 10- фунтовые гаубицы. Учитывая их дальнобойность и навесную траекторию огня, Фридрих начал массированно использовать гаубичную артиллерию для обстрела позиций противника, расположенных за строениями и возвышенностями.
На марше упряжки из шести лошадей полагались для транспортировки зарядных ящиков, 6-фунтовых пушек и 7-фунтовых гаубиц; 10- и 12-фунтовки имели упряжку из восьми лошадей, а вспомогательные повозки (кузницы, фуры с имуществом и т. д.) — из четырех.
В соответствии с канонами линейной тактики, пруссаки не сводили орудия в состав артполков, а распределяли их между пехотными частями: каждому батальону придавалось по одной 6-фунтовой пушке или двум 3-фунтовым. Во втором случае полковая артиллерийская команда состояла из 1 офицера, 4 унтер- офицеров и 18 рядовых. К четырем полковым пушкам полагалось иметь 3 воза с боеприпасами. На них по штату находилось 133 выстрела с ядрами и столько же с картечью.
Это же правило было закреплено следующим Уставом, принятым уже после смерти Фридриха, в 1796 году, что впоследствии дорого обошлось пруссакам: В 1806-м под Заальфельдом, Иеной и Ауэрштедтом сосредоточенные массы французской артиллерии буквально смели с лица земли распыленные по фронту прусские пушки.
В период правления Фридриха II в Пруссии (по примеру Британии. Франции и Швеции) были организованы первые фабрики, производящие важнейший химический компонент пороха — селитру. До этого ее приходилось импортировать из тропиков, в частности из Индии, которую тогда контролировала не только союзная Англия, но и враждебная Франция.
Все же прусская артиллерия уступала по количеству армиям своих противников. Особенно в этом отношении выделялась Россия, войска которой (например, при Цорндорфе) имели 6 орудий на тысячу солдат — вдвое больше, чем у пруссаков. В последующих кампаниях это соотношение несколько изменилось, но все равно осталось в пользу русских (6 орудий против 3–4 у пруссаков и австрийцев). Ценой огромных усилий Фридриху к 1759 году удалось довести число своих пушек до пяти на каждую тысячу солдат, но по этому показателю пруссаки все равно уступали русским. Правда, следует отметить, что такие артиллерийские парки, выгодные в сражении (все прусские мемуаристы отмечают страшную мощь русского артогня), становились обузой на марше: перегруженная многочисленной артиллерией, армия Елизаветы ни разу не смогла совершить действительно быстрого перехода и, в частности, ни разу не сумела инициативно вынудить пруссаков дать им бой — Фридрих всегда передвигался быстрее и всегда нападал сам, когда ему это было необходимо. Когда же он считал положение для себя невыгодным, то всегда без труда уходил.
В начале Семилетней войны, как я уже говорил выше, австрийцы впервые приняли систему, основанную на комбинации легких и маневренных 3-, 6- и 12-фунтовых полевых орудий, а также отличных образцов легких гаубиц. Она оказалась настолько удачной, что ее вскоре скопировали и другие страны Европы. Австрийцы первыми додумались и до способа увеличения мобильности артиллерийских частей. Дело в том, что до середины XVIII века вся прислуга пешей артиллерии на марше передвигалась пешком, рядом с пушкой на конной тяге. Австрийцы ввели зарядный ящик особого типа, назвав его «Wurst Wagen» («колбасная телега»). Зарядный ящик имел плоскую крышку, обшитую кожей в форме колбасы. Крышка использовалась в качестве сиденья для расчета орудия: вдоль ящика шли подставки для ног, спереди и сзади имелись деревянные упоры. Артиллеристы сидели боком по ходу движения: передний и задний солдаты держались за упоры, а находившиеся в середине — друг за друга. Это усовершенствование существенно ускорило темп переброски орудий на марше и дало австрийцам повод назвать свою артиллерию «ездящей» (Fahrcnde), хотя конной артиллерии в армии Габсбургов не было ни тогда, ни в XIX веке.
В начале XVIII столетия Франция считалась европейским лидером в области артиллерии. В армии Бурбонов применялись только стандартные орудия, соответствовавшие так называемой системе де ла Вальера, созданной этим генералом в 1732 году. Основной целью де ла Вальера стало уменьшение количества калибров орудий, чрезвычайно усложнявшего изготовление и доставку в войска боеприпасов. На вооружении остались только пушки калибром 4, 8, 12, 16 и 24 фунта. Однако Вальер не учел возрастающей роли полевой артиллерии. Хотя новые орудия были надежными, они оказались чрезвычайно тяжелыми для
