Французы, баварцы и саксонцы быстро установили контроль над Западной и Центральной Богемией. Карл Альбрехт стремительно подступил к Праге. После двенадцатидневной осады (26 ноября) он взял город. По примеру Фридриха 19 октября Карл короновался в соборе Святого Витта королем богемским и принял присягу новых своих подданных. Оттуда он отправился в Мангейм, чтобы достигнуть главной своей цели, короны императора.
24 января 1742 года желание его исполнилось: он был избран в римские императоры под именем Карла VII. Но приобретя таким образом тень власти, он навсегда утратил действительную власть: он носил титул императора, а императорский престол находился в чужих руках.
В своем стесненном положении Мария Терезия обратилась к венграм и назначила в Пресбурге (нынешняя Словакия до 1918 года входила во владения Венгерского королевства как части империи Габсбургов) государственный сейм. Она явилась на престоле в национальном костюме венгерских королей (Мария Терезия в то время не являлась императрицей, став ею лишь позднее в качестве жены своего супруга — императора Франца I. В 40-е годы она носила титулы эрцгерцогини Австрийской и королевы Венгерской), держа на руках своего младенца-сына (впоследствии императора Иосифа II). В кратких, но полных искреннего чувства словах она изложила печальное свое положение. Ее молодость, красота и пережитые несчастья возбудили в венграх неимоверный энтузиазм. Магнаты выхватили сабли из ножен и, подняв руку в знак клятвы, с воодушевлением воскликнули: «Жизнь и кровь за нашу королеву! Да здравствует Мария Терезия!»
За клятвой вскоре последовало и дело. Половина Венгрии встала под ружье. Пятнадцать тысяч дворян соединили под свои знамена многочисленные иррегулярные толпы кроатов, пандуров, валахов и тирольцев. Тем временем к боям против франко-баварцев В Богемии готовилась новая армия во главе с супругом императрицы — Великим герцогом Францем Лотарингским. Дополнительные силы из «германских» провинций империи сосредотачивались и в Вене.
Основные наличные силы были сведены в армию под командованием фельдмаршала графа Людвига Антона фон Кхевенгюллера, которая имела задачей перенесение боевых действий на территорию противника — в Баварию. Последствия не заставили себя ждать: небольшой франко-баварский заслон, который не последовал за Карлом Альбрехтом в Богемию, был изгнан из Австрии. 27 декабря Кхевенгюллер пересек баварскую границу и «в самый день провозглашения Карла императором венгры завоевали его собственную столицу Мюнхен. Венгры опустошали Баварию с ненасытной жаждой мести». Тем временем вторая армия под командованием младшего брата Франца — фельдмаршала принца Карла Лотарингского приготовилась к тому, чтобы покончить с оккупацией Богемии отрезанными от своего тыла баварцами. Всякому стало ясно, что вслед за Богемией австрийцы вторгнутся и в Силезию.
Эти обстоятельства заставили Фридриха теснее примкнуть к его союзникам и подумать об их выгодах, тем более, что Австрия уже всюду трубила о Клейн-Шеллендорфском договоре, а между тем и не думала о заключении действительного мира с Пруссией. Надлежало оправдать себя в глазах союзных держав, и Фридрих решился снова взяться за оружие.
Однако к тому времени обстановка изменилась в корне: запланированное объединение прусских, французских и баварских войск не состоялось, так как баварцы стали быстро отходить на запад для защиты своей страны. Французская же армия де Брольи была слишком слаба для того, чтобы покинуть укрепленные предместья Праги и выступить против австрийцев в полевом сражении.
Чтобы отвлечь австрийские войска от Баварии, Фридрих (пожинавший плоды своих «дипломатических успехов») намерен был вторгнуться в Моравию, но так как последняя, по предварительным условиям, была уже обещана саксонскому курфюрсту и польскому королю Августу III, то он желал как можно более пощадить свое войско и потому хотел вытребовать главную армию для этого завоевания у Саксонии.
Отпраздновав в Берлине 6 января свадьбу своего брата, принца Августа Вильгельма, он немедленно отправился в Дрезден.
Но Фридрих скоро увидел, что достигнуть цели не так легко, как он думал. Сластолюбивый и беспечный Август III утопал в неге и удовольствиях; всеми государственными делами управлял его именем хитрый и корыстный министр, граф Брюль[28], который был на тайном жалованье у Австрии и неохотно одобрял все то, что могло служить ее ущербу. «Кроме того, Брюль, как и все мелочные души перед величием гения, чувствовал себя неловким и униженным в присутствии Фридриха и потому питал к нему тайное недоброжелательство».
Но Фридрих с первых слов понял своего антагониста и решил против него действовать его же оружием — дипломатическими хитростями.
Созвана была конференция в королевских покоях Августа. Кроме Фридриха и Брюля, в ней участвовали и некоторые саксонские генералы. На каждое предложение Фридриха Брюль находил возражения и ловкие увертки, которые Фридрих однако тут же опровергал самыми ясными доводами. Несогласия продолжались до тех пор, пока не вошел король Август III, заглянувший в конференц-зал случайно, как иногда богатый барин, сквозь дверь, бросает взгляд на потолок, который ему расписывает искусный живописец.
Брюль воспользовался обменом обычных вежливостей между королями и, зная характер своего государя, поспешно сложил карту Моравии, которая была развернута на столе. Фридрих пригласил Августа III присесть к столу, опять спокойно развернул карту и попытался растолковать Августу, на что были нужны его войска и как важны для него должны быть предполагаемые операции. Август слушал и на все вопросы Фридриха отвечал только «да», «это так», «конечно», но на лице его, наконец, стали появляться нетерпение и скука. Брюль, который мучился, как при пытке, в продолжение всей этой сцены, воспользовался счастливыми признаками монаршей скуки: в первую удобную минуту молчания он вынул часы из кармана и ловко заметил, что сейчас начнется опера.
Для Августа такое известие было слишком важно, чтобы он мог еще пожертвовать несколькими минутами. Он поспешно встал, но Фридрих, в свою очередь, воспользовался его нетерпением и не выпустил бедного короля до тех пор, пока тот не одобрил его плана и не объявил своего согласия.
Итак, во главе саксонской армии Фридрих пошел через Богемию в Моравию. В Ольмюце он соединился с корпусом прусского войска, которое, по его распоряжению, выступило в Моравию из Силезии. Первые дела были увенчаны успехом. Пруссаки проникли в Австрию. Гусары Цитена, составляя авангард, достигли почти самой Вены, и столице империи угрожала вторичная опасность.
Но вскоре Фридрих убедился, что все успехи не приведут его к желанной цели. Саксонцы портили самые лучшие его комбинации, мешали и вредили его действиям на каждом шагу. Саксонские генералы неохотно соглашались на его предложения, исполняли их вяло и нерадиво, а само войско думало больше о грабежах, чем о мужественной борьбе с неприятелем.
Фридриху понадобилось осадить крепость Брюнн (ныне Брно). Он потребовал у Августа необходимую для осады артиллерию. Август отвечал, что у него нет денег на орудия, а в то же самое время заплатил 400 тысяч талеров за весьма редкий зеленый бриллиант, который купил для знаменитой своей «Зеленой кладовой» в Дрездене.
Это выводило Фридриха из себя, и он дал слово никогда не действовать с помощью союзников или соединяться только с такими войсками, которые будут находиться в полном его распоряжении.
Между тем и австрийская армия вступила в Моравию. Фридрих принял решительные меры к обороне, но саксонские солдаты везде оказывались непокорными, трусами, а иногда даже и изменниками.
Потеряв терпение, Фридрих решил оставить намерение завоевать Моравию и, собрав свое войско, вывел его в Богемию, где стояла главная фридриховская армия.
Саксонский министр Бюлов, сопровождавший Фридриха в походе, старался всеми мерами отговорить короля от этого решения. Но Фридрих был неумолим. «Кто же доставит королю Августу моравскую корону, если вы нас оставите?» — воскликнул Бюлов. «Любезный друг, — отвечал Фридрих, — короны сперва добываются пушками, а потом украшаются бриллиантами».
Во время этих действий в Моравии другой корпус прусской армии под начальством принца Дессауского овладел крепостью Глац, и принц от имени короля принял присягу на подданство и верность всего графства Глацкого.
