концлагере. А спустя полтора года пал от руки поляков. За что? Потому что вступил в ряды ППР [8], а его сын работает у нас… Ночью через город шла грузовая машина с пятью советскими солдатами. Бандиты всех пятерых увели с собой и расстреляли в лесу.
Сегодня доставлены их трупы… Около Домброво на телеге ехали трое евреев с женами и детьми. Уничтожили всех, в том числе и детишек…
Яруга ненавидел. Ненавидел каждой клеточкой своего сильного тела. Выглядел он страшно, и страшна была его ненависть.
Неожиданно он закрыл лицо руками, оперся локтями на стол и сидел так неподвижно.
– Кто-то нас «сыпет», майор… – произнес он тихо и подавленно. – Рокита знает о каждом нашем шаге. У него в руках список наших людей. Я чувствую себя так, словно мне на шею накинули петлю. Она затягивается, душит меня.
Рука его сжала запястье Альберта.
– Ты должен мне помочь. Ты здесь человек посторонний. Никто тебя не знает.
– Выпусти для приманки кого-нибудь из этих десяти бандитов, – подсказал Альберт.
– Ты думаешь? – крепко сжал губы Яруга. – Ох, если б я знал, где сейчас один тип. Но его нет. Он исчез: нет его ни мертвого, ни живого. Канул как камень в воду.
– Выпусти «приманку», – повторил Альберт.
– Кого?
– Ну хотя бы этого Медведя.
– Медведя? – Яруга с недоверием взглянул на Альберта.
– Мелкую рыбешку выпускать нет смысла. Это должна быть щука.
– А если щука уйдет под воду – и дело с концом? Тогда меня расстреляют. На это необходима санкция воеводского УБ.
– Получишь санкцию – упустишь случай. Доверяй только себе. Мы выпустили Куртмана. Не многие знали об этом. И все-таки кто-то предупредил Рокиту, что Куртман станет «сыпать».
– Простая случайность. А может, подозрительность Рокиты? Он уже никому не доверяет. Слишком уж дерзко взяли Перкуна. Даже ребенок мог догадаться, что на Перкуна донесли и что предал его кто-то из ближайшего окружения. С Рокитой этот номер не пройдет. Рыбу, которая однажды сорвалась с крючка, второй раз бывает трудно поймать на наживку. Медведя я не выпущу. Альберт пожал плечами.
Яруга распахнул дверь к секретарше и распорядился привести к нему арестованного. Секретарша водрузила на стол Яруги графин с водой и старательно, как реквизит на сцене, расставила стулья. Два стула, на которые сели Яруга с Альбертом, – по одну сторону стола, а по другую, метрах в трех от него, – стул для Медведя.
Вошел Медведь в мундире без всяких знаков различия. Ему было года двадцать два. Широкое крестьянское лицо, редкие светлые волосы. Родом он был из какой-то захудалой деревеньки под Пилицей, окончил четыре класса гимназии. В банду Перкуна вступил в конце 1945 года под кличкой «Медведь». В его облике действительно чувствовалось что-то медвежье.
Во время первого допроса Медведь признался в убийстве шести милиционеров и членов ППР, а также в том, что он участвовал в налете на город.
На вопросы, которые ему задавал Яруга, Медведь отвечал не спеша, обдумывая каждую фразу.
Яруга:
– Кто приказал ликвидировать Миколая Л. из УБ?
Медведь:
– Я ничего не знаю об этом деле.
Яруга:
– Ты ничего не знаешь?
Медведь:
– Прошу не «тыкать»! Мы с вами вместе свиней не пасли.
Яруга поднялся, потом опять сел.
– Хорошо. Будем разговаривать на «вы».
– Благодарю, – иронически отозвался Медведь.
Яруга:
– Двадцать седьмого апреля на улице около канцелярии старосты был убит некий мужчина лет двадцати трех. Кто его убил? Кто отдал приказ о его убийстве?
Медведь:
– Не знаю.
Яруга:
– Слушайте, Медведь. Вы хотите, чтобы с вами не говорили на «ты» и тому подобное. Требуете вежливости. Я не против этого. Я предпочитаю вести с вами дружескую беседу. Однако это и вас обязывает. При таких отношениях лгать не полагается. Двадцать седьмого апреля в момент убийства этого человека вы мчались на мотоцикле как раз по той дороге. У нас имеются свидетели, что вели мотоцикл вы. Ваш спутник на заднем сиденье открыл огонь и убил поручика Миколая Л. Кто этот человек, ехавший с вами?
Медведь:
– Его кличка «Куропатка»…
Яруга:
– Почему вы убили поручика Л.? Разве ему был вынесен приговор?
Медведь:
– Не знаю… не знаю. Нет. Приговора не существовало. Но он должен был погибнуть. У нас не было времени…
Яруга:
– Черт возьми! Будете вы, наконец, отвечать или нет?!
Медведь:
– Пить…
Яруга:
– Здесь УБ, а не киоск с прохладительными напитками!… Расскажите, по чьему приказу вы убили поручика Л.
Медведь:
– Мы ночевали в лесничестве Грабы. Рано утром прибыла к нам на велосипеде связная Зэнка. Ее настоящей фамилии я не знаю, где она живет, мне тоже неизвестно. У нее контакт с кем-то в…
Яруга (рычит):
– С кем? С кем, черт возьми!
Медведь:
– С кем-то у вас в УБ.
Яруга крикнул секретарше:
– Дай ему стакан чаю, да покрепче!
Секретарша принесла почти черный чай. Яруга сам поддерживал стакан, пока арестованный пил.
Яруга:
– С кем в уездном УБ был у Зэнки контакт? Какие инструкции получили вы там от нее?
Медведь:
– Она сказала, что в городе появился какой-то убек из Варшавы, по имени Миколай. Он завязывал здесь знакомства, подкупил кое-кого из наших. Во всяком случае, кажется, выведал дату и час нашего налета на город. Он явился в УБ и предостерег. Но предупредил он как раз того, кто имел контакт с Зэнкой. Тот, в свою очередь, сообщил Зэнке, а она примчалась к нам с тем, чтобы Миколая убрать… Я решил сам устранить этого типа и выехал с Куропаткой в город. Зэнка дала «наводку», а Куропатка его кокнул.
Медведь замолчал. В комнате воцарилась полная тишина, раздражающе поскрипывало только перо Яруги, который вел протокол.
Яруга:
– Кто в уездном УБ был членом вашей организации или сотрудничал с нею?
Медведь:
