Generation_G
The problem with these people is that their cities have never been bombed and their mothers were never told to shut up (с)
В последнее время довелось слышать множество критических отзывов о своей эссеистике. Мол, возвожу я напраслину на талантливую и прогрессивную молодежь. Хаю всех и вся. Неоправданно поливаю грязью славных детей перестройки, смотрю на мир в тёмных тонах и прочее, прочее. Горе — советчики твердили наперебой: «Посмотри вокруг, жизнь прекрасна, люби и радуйся!». Я охладил писательский пыл, принялся посещать новые места и прислушиваться к разговорам незнакомых людей. В одном из арт-кафе рядом со мной за барной стойкой два тинэйджера обсуждали денежные гешефты. Парень лет шестнадцати с едва пробивающимися усиками над тонкими губами горделиво сообщил приятелю, что утром возлагал цветы к Вечному огню в парке Шевченко за сорок гривен, а бесплатно никогда бы этого не сделал! Вдумайтесь только — память миллионов погибших предков в предвыборной Одессе оценивается в пять баксов! И как прикажете величать сих высерков? ГОВНОПОКОЛЕНИЕ это еще довольно мягкий эпитет. Критиканы, продерите слепые зенки и утрите платочком розовые сопли, текущие ручьем из ворсистых ноздрей! Настал мой час разделаться с вами раз и навсегда.
Отправной точкой в тотальном неприятии большинства сверстников стал обычный весенний день 2007 года. Я, тогда еще пятикурсник одесского института финансов, имел возможность наблюдать чудовищный в своей абсурдности спектакль потребительской глупости. Мой однокурсник Дима, выходец из области, на волне массового кредитования приобрел в рассрочку на 8 лет автомобиль «Nissan Tiida» стоимостью 18 000$ при первоначальном взносе 15 %. Странно, что уже женатый парень, обитавший с супругой в институтском общежитии, полез в автокредитование, а не в ипотеку. Начальную сумму взноса он, не имеющий пока постоянного источника доходов, наскреб по сусекам среди друзей и родственников. Быстрое оформление бумажных процедур и золотистая «кореянка» засверкала на институтском подворье. Новоиспеченный автолюбитель хвастливо крутил в руках ключи с брелоком и счастливо улыбался. Маршруточное студенчество с восторгом смотрело на кредитного водителя, а потом понуро брело к опостылевшей автобусной остановке. Один ебанат по крестьянской наивности вляпался всерьез и надолго, другие прощелыги выдали по фиктивным документам заведомо невозвратный кредит, третьи дуры с мозгом устрицы завидуют чужому мнимому благосостоянию. Но если хорошо призадуматься, то они ВСЕ ДОЛБОЁБЫ. С тех пор и началось мое отмежевание от мещанско-потребительского быдлосоциума.
Я получил множество упреков в том, что не могу кратко сформулировать, кто же собственно и есть клятое говнопоколение. Объясняю доступно: ГОВНОПОКОЛЕНИЕ это те, кто вобрал в себя худшие образчики западной культуры и отверг все лучшее из советского наследия. Упрекающим в отсутствии конструктивных предложений спешу сообщить, что цикл «ГОВНОПОКОЛЕНИЕ» — анамнез современному обществу, я изначально ставил перед собой задачу лишь вскрывать остросоциальные язвы литературным скальпелем, а писать талмуды «Как нам обустроить Россию/Украину/Беларусь» — удел говорливых политиканов. Требуйте решения проблем от тех, за кого голосуете на выборах, а не от меня! Я в «слуги народа» вам пока не нанимался! Если кому то кажется, что я получаю удовольствие от написания разоблачительных памфлетов, то вы глубоко заблуждаетесь. Литература это миссия, кто-то должен вещать о людских пороках. Коупленд писал о «Поколении Х», Пелевин о «Поколении Пи», а я скромно веду повесть временных лет о «Поколении Джи»(Yobanoe govnopokolenie).
Главными врагами славянского общества я считаю разномастных прохиндеев, величающих себя «бизнес-тренерами», «коучами нейролингвистического программирования», «лидерами ассоциации молодых предпринимателей», «интерактивными спикерами». Худосочные очкарики рисуют маркерами на ватманах уйму стрелок и цифр, сотрясая воздух оральным метеоризмом с употреблением терминов «апперцепция» и «когнитивный диссонанс». Подобно сектам девяностых годов они засоряют мозги простых людей американской ересью, непригодной для наших реалий, превращая некогда великую страну-производителя в заурядную купи-продай державу. Я с удовольствием бы раскатал всю эту перхоть «личностной эффективности» асфальтоукладчиком по гудрону, а потом перемолол в куттере на фарш и скормил бродягам. Скажите на милость, разве может адекватно мыслящий человек называть уборщицу бабу Люсю «менеджером по клинингу»? Чем она управляет? Унитазным ёршиком и половицами? Шарлатаны с картонными улыбками, не державшие за жизнь в руках ничего тяжелее палочек для суши, представляют собой врожденные мешки комплексов с отклонениями в физическом развитии. Я убежден, что даже самый популярный коуч не пройдет без имущественных потерь дворовой тренинг у посетителей вечерней школы, заключающийся в простом вопросе: «Ты с какого района, ёбана?». Заокеанские бизнестеории не приспособлены для постсовка с зашкаливающей коррупцией, постоянно меняющимся законодательством и поборами смотрящих во всяких окраинных Нижневартовсках. Никакой тренинг «эффективной коммуникации» не сравнится по результатам с национальным сорокаградусным коммуникатором. Не привить депозитную культуру маркетинговыми ухищрениями народу, привыкшему хранить сбережения в трехлитровом банке. Можете сколь угодно обвинять меня в обскурантизме — плевал я на точку зрения биороботов с купленными дипломами. Я вчера забыл больше, чем вы все вместе на своих говнотренингах узнали! У вас есть только свидетельство о высшем образовании, а не системное образование. Жизнь — лучший тренинг.
Простите за мой французский, но как можно восхищаться столбиками графоманствующей пизды Веры Полозковой? Слушать вокальную дрисню Алины Орловой? Часами обсуждать проходное попкорновое кино «Детям до 16…»? А знаете чем обусловлена широкая популярность игры в твистер? Говнопоколение обожает стоять раком! Вы брезгуете прочитать «Елтышевых» Романа Сенчина, воротите носом от фильмов Алексея Балабанова — видите ли чернуха, хотя на самом деле это суровые реалии нашей страны, от которых никуда не денешься. Я не оговорился, написав «нашей страны» — Украина, Россия и Беларусь для меня единое духовное пространство.
Самым большим злом говнопоколение упрямо считает кризис. Кризис это добрый врач, призванный излечить земной шар от постоянно нарастающего потребления товаров и услуг. Консюмеризм — главная болезнь последних десятилетий, а не СПИД. Когда на лекции по макроэкономике рассказывали про волны Кондратьева, то почти что все мои однокурсники слушали радиоволны в наушниках. Кризис это месседж человечеству, говорящий о необходимости пересмотра системы жизненных ценностей.
Среднестатистический представитель говнопоколения — машина по переработке фастфуда в кал. Следует отметить, что за последние полтора десятилетия геополитический вектор поставки обывательского комбикорма поменялся с западного на восточный — ныне «Макдональдсов» гораздо меньше, чем «Якиторий» и «Пекинских уток».
Количество ночных клубов давно превысило количество библиотек. В ближайшей читальне всегда пусто, холодно и одиноко. Стеллажи с литературой плачут ржавчиной из-за отсутствия читателей. Книги медленно умирают от пыльной тоски. Библиотекари радостно кланяются и улыбаются любому зашедшему на огонек, включая надоедливых коммивояжеров с косметикой «Oriflame».
На независимых постановках молодежных театров по произведениям Чехова, Бабеля, Довлатова полно свободных мест, несмотря на то, что вход абсолютно бесплатный. Актеры выкладываются по полной программе, хотя всё держится на голом энтузиазме. Но кто оценит их творческие порывы, когда идет сезонная распродажа в «Миратоне»?
На самовольной выставке произведений современного искусства, проходящей на заброшенном катке без спонсорской поддержки и вмешательства галерейных бюрократов, не встретишь светских львов, торгующих холеными еблетами перед камерами на помпезных псевдокультурных мероприятиях. Стрит-арт не подразумевает фуршеты с дармовым винищем и закусью, породившие целую прослойку упырей-ценителей искусства желудком.
В 1992 году на одном из первых частных телеканалов я увидел видеоклип Red Hot Chili Peppers «Under The Bridge», где Энтони Кидис бродит по вещевым барахолкам с торговцами-нацменами, сидит на корточках возле изуродованных граффитчиками стен, а потом как заправский спринтер несется по пляжной гальке, пытаясь спастись от городских и личных бед. Мне всегда хотелось, чтобы он таки убежал от всех невзгод. Прошли годы, «черкизоны» и заборная живопись обезобразили места нашего обитания, и теперь уже я сам
