Вскоре весь этот пестрый конгломерат различных по культуре и языку этнических групп покатился, словно гигантский морской вал — цунами, на юг, к западным границам индейцев майя. Силы сопротивления последних были небезграничные — эпоха военных побед и триумфов осталась в прошлом, и когда с запада двинулась очередная волна завоевателей, то дни майяских городов были сочтены… Но это уже другая история…
Властители Оахаки из Монте-Альбана
Когда в Старом Свете победоносные легионы императора-завоевателя Траяна завершали покорение свободолюбивых даков и слывшая неприступной столица Сармизегетуза уже пала, по другую сторону Атлантики, далеко на западе, в Мексике расцвела одна из наиболее ярких и самобытных цивилизаций доколумбовой Мезоамерики 1-го тысячелетия н. з. Она возникла на территории современного западно- мексиканского штата Оахака в густонаселенной плодородной долине Саачила, субтропический климат которой необычайно благоприятен для земледелия.
Исключительно выгодное географическое положение Оахаки — на стыке важнейших сухопутных и морских торговых путей между Теотиуаканом и городами-государствами майя, — и постоянные контакты с ними привели к появлению здесь оригинальной древнеиндейской культуры — цивилизации сапотеков (в переводе с сапотекского, а затем с ацтекского — «заоблачный народ»). Сегодня от ее былого великолепия остались лишь величественные руины главных городов: Монте-Альбана, Ягуля, Митлы и др.

Одним из таких центров был главный город сапотеков — знаменитый Монте-Альбан в вытянутой на 70 км долине Оахаки с высокими пирамидами на ступенчатых платформах, стадионами для ритуальной игры в мяч (тлачтли или пок-та-пок), просторными площадями, дворцами, оригинальными (крестообразными в плане) склепами знати с фресковыми росписями и неповторимыми скульптурами в виде глиняных урн с изображением богов или правителей с пышным налепным орнаментом в форме головного убора. В Монте- Альбане периода расцвета могло проживать около 10–12 тыс. человек, а население государства сапотеков по некоторым данным составляло чуть ли не 500 тыс. человек.
Дворец сапотекского города Митла является самым большим крытым строением в доколумбовой Центральной Америке. Бесконечные залы, портики, переходы, подземные и полуподземные помещения напоминают лабиринт. Геометрическим орнаментом в виде отдельных резаных каменных пластин покрыты не только внешние, но и внутренние стены дворцовых помещений. Издали повторяющиеся геометрические узоры похожи на богатую ковровую ткань, покрывающую стены. Этот дворец является самым большим крытым строением в доколумбовой Центральной Америке
В пантеоне сапотеков наиболее важную роль играли бог дождя и молнии Косихо-Питао и благодетельный бог кукурузы Питао-Кособи, имевший вид летучей мыши. Божество Питао-Шоо, владыка земли, пещер и землетрясений, держал на своих плечах населенный мир. Когда он шевелился, земля двигалась и происходили землетрясения. Креме этих божеств, сапотеки почитали бога удовольствий и наслаждений Пишее, бога примет и предзнаменований Питао-Пихи, бога бедности и неудач Питао-Сих, покровителя домашней птицы Коки-Лао, бога сновидений Питао-Пекала и др.
В сапотекской религии практиковались человеческие жертвоприношения. Когда происходило затмение, сапотеки, чтобы предотвратить катастрофу, приносили в жертву карликов, считавшихся детьми солнца.
Чудесен и многолик мир сапотекских мифов и преданий. Одна из редких, чудом сохранившихся легенд сапотекско-ацтекского времени «Чонталь-великан» так повествует об одном из ключевых, можно сказать, критических моментов в богатой событиями истории сапотеков:
«Из всех живших в горах на западе Древней Мексики великанов Чонталь считался самым жестоким. Как своего вождя почитали его местные племена. Его излюбленным местом были закутанные в облака высочайшие скалы — там великан проводил свой послеобеденный отдых.
Чонталь пожирал всех животных подряд — будь то кролик или ягуар. Черные зрачки его глаз, привыкшие обозревать бескрайние горизонты, метали молнии. Его вздернутый, как у волка, нос чуял добычу на расстоянии от вершины горы до самой отдаленной долины. Его мощные грубые руки были способны поднимать скалы и накрывать ими целые индейские армии, Он запросто вырывал огромные деревья и забивал ими вход в пещеру, где прятал добычу Его длинные ноги были столь легки, что походили на крылья. Упругие мышцы позволяли ему прыгать со скалы на скалу. Из ущелья на склон, из глубины черной пропасти на терявшуюся в синеве неба вершину.
Там, наверху, его очень любили орлы — он одаривал их остатками добычи, которую не мог съесть целиком. Его появление в долинах заставляло в панике разбегаться диких зверей и наводило страх на людей. В широких реках он одолевал страшных кайманов с хвостом, одетым в броню. Их кожей, словно панцирем, он укрывал свою грудь, чтобы уберечься от стрел миштеков, сапотеков и ацтеков. Своим как гром разносившимся по горам голосом созывал он подданных, которые сбегались из горных селений и оттуда, где могучие реки несли свои воды в ревущее море.
И потому все — отважный миштек, мудрый сапотек и воинственный ацтек — боялись великана Чонталя.
Однажды случилось так, что великана во время его послеобеденного сна обвила длинная змея и укусила в грудь. Чонталь вскочил, закричал от боли и бешенства и в ярости разорвал змею на куски. Но знал великан, что яд той змеи смертелен. Спасти его жизнь могло лишь одно чудесное растение — оно росло в долине на берегу далекой реки. Огромными прыжками Чонталь бросился бежать напролом через лес, в один миг покрывая огромное расстояние. Попадавшиеся на пути люди и звери испуганно разбегались в стороны. Настала ночь, но великан, воя от боли, продолжал свой страшный и стремительный бег. В сумерках он почувствовал первые признаки горячки, но упорно, уже ползком продолжал свой путь к реке. Новый день застал великана в дороге, но уже совсем обессиленного, умирающего…