расслабляюсь. Он напрягается.
После недолгого импровизированного акта насилия продолжаем смотреть телевизор.
– Все думаю, где я могла тебя видеть. Ты не знаешь? – спрашиваю.
– Знаю. В телевизоре, наверняка.
– То есть?
– Ты говорила, что попсу слушаешь. Тогда ты имеешь представление о такой группе – «ZZZ»?
– Да… Ооо, – я приглядываюсь к Егору и узнаю в нем солиста модной молодежной мальчуковой группы.
– Да, это я и есть.
– Как мило. И как поется?
– Неплохо… Через месяц гастроли. У нас тур по России. Поедешь со мной?
– Здрасти! Какая дельная мысль.
– Я просто не смогу долго без тебя.
– Ты не знаешь своих возможностей. Верь, ты все сможешь.
Мне смешно. На экране этот мальчик не вылазит из имиджа мачеобразного плохиша. Вспоминаю его стыдливое лицо, выглядывающее из-под моих ступней. И улыбаюсь. Ему бы на сцене показаться в образе раба. Было бы, по крайней мере, оригинально.
– Возьми с собой какую-нибудь поклонницу. Пусть она тебе вытирает пот в гримерке и делает минеты.
– Оксан, все поклонницы дуры. Ты бы почитала их письма! Мне когда делать нечего – всегда читаю и ржу до упаду.
– Над чем же?
– Да такой бред пишут! Смотри, например, что сегодня пришло, – он встает, подходит к столу и берет кипу писем. Усаживается на диван. Разрывает первый попавшийся конверт: – Здравствуй, миленький мой Егорушка! – начинает он декламировать.
Я с интересом слушаю.
– «Пишет тебе твоя самая большая поклонница. Меня зовут Катя, мне 15 лет. Я обожаю твои песни, ты самый красивый парень в вашей группе. Егор, ты лучший! Я знаю, что тебе пишут сотни писем, но я верю, что ты мне ответишь! Я буду так счастлива получить от тебя хотя бы строчку! Я очень тебя люблю!»
А вот еще: «Приветик самому лучшему парню на земле! Я Иришка, мне 14, я из Воронежа. Нашла твой адрес в газете и сразу решила написать, потому что твоя фанатка. Ты очень клево поешь! Я знаю наизусть все твои песни! Я очень буду ждать от тебя ответа. Высылаю тебе мою фотку! Это я с котом Барсиком. Жду ответа, как соловей лета!»
Или вот: «Привет, Егор. Меня зовут Олеся. Ты, наверное, думаешь, что тебе пишет очередная фанатка, готовая тебя умолять о внимании. Нет, я не такая. Я уважаю твое творчество, и мне нравится, как ты поешь. Но я тебя, разумеется, не люблю как парня. Мне будет приятно с тобой пообщаться как с личностью. Буду ждать твоего ответа. Мой адрес указан на конверте».
– Детский сад какой-то! – Егор ехидно улыбается и бросает письма на ковер.
– Каждая маленькая девочка влюбляется в мальчика с экрана.
– Что, они не понимают, что мне на них наплевать?
– Прямо-таки наплевать? Зачем ты тогда с таким смаком читаешь их письма? – мне становится неприятно от его гонора. – Если бы не твои поклонницы, кем бы ты вообще был?
– Да ладно! Просто нормальные девушки не пишут письма кумирам.
–Да, нормальные девушки заставляют их сосать? Ты это хочешь сказать? Ты слишком много трепешься, малыш.
– Что мне делать?
– Сделай мне чай. Стой! Иди в кухню на четвереньках, звезда!
Мы не виделись уже две недели. И я соскучилась. Каждый день он присылает мне эсэ-мес. И каждый день уже из другого города. Его намерения звонить по вечерам я пресекла. Ни малейшего желания слушать его пьяный бред. Ребятки только и делают, что бухают после концертов. Вчера он заявил, что прилетает в Москву через пару дней. Я обрадовалась.
– Оксаночка, как же я соскучился! – Егор заваливается в квартиру с букетом цветов.
– Это тебе фанатки придарили?
– Ага.
– Очень мило, что ты так щедр со мной, – иронизирую я, ставя букет в вазу.
– Ну давай же, подоминируй! – он нетерпеливо ерзает на диване. И пытается залезть рукой мне под халат.
– Сейчас, только разбегусь. Совсем обнаглел, да? – начинаю злиться. У меня моментально возникает желание его унизить. Но именно этого ему и надо. Не собираюсь плясать под его дудочку.
– Что ты, разучилась? Или робеешь перед суперзвездой?
–Да, я очень робею, – спокойно отвечаю. Едва сдерживаюсь, чтоб не ударить его по лицу.
– Тогда давай что ли я тебя выебу! – расстегивает брюки и тут же получает пощечину. Он начинает заливисто хохотать. Его смех меня раздражает. Я вытягиваю ремень из штанов и обматываю вокруг его шеи.
– Только не бейте, Госпожа, только не бейте! – изображает он испуганного кролика.
Опрокидываю его на спину, сажусь сверху. И начинаю затягивать ремнем шею. Он умолкает и краснеет от напряжения. Чувствую задницей, как его член моментально твердеет. Вот скотина! И самое отвратительное, что я его хочу! Одной рукой продолжаю душить, а другой надеваю ему презерватив. Сажусь сверху и начинаю двигаться, схватившись за ремень. Точно на лошади еду. Егор закатывает глаза. Позволяю ему вздохнуть.
– Пожалуйста, сядь мне на лицо, – умоляюще смотрит. Ни в чем не могу ему отказать.
Горячо дышит в промежность. Мне становится там жарко. Приподнимаюсь, вставляю ему в рот фаллоимитатор. Сажусь на него.
– Замечательно, держи крепче, а сам мастурбируй!
Через десять минут он уже натягивает штаны и открывает пиво.
– Слушай, у нас завтра сборный концерт в Олимпийском, приходи, а?
– Мне лень.
– Почему лень? Я же тебя сам довезу, проведу, усажу. Ты даже можешь в зал не спускаться. Просто потусуешься за кулисами. Разве тебе неинтересно?
– Ты знаешь, нет. Хотя… – у меня рождается забавная идея.
– Хотя что?
– Есть у меня один каприз. Если выполнишь, то я, конечно, схожу на это посмотреть.
– Вот ты выдумщица. Что?
– Я хочу, чтоб ты завтра на сцену вышел в ошейнике.
– Че за бред?
– Не бред, а я так хочу.
– Ошейник не будет вписываться в мой костюм.
– Смени костюм.
– Нет, ну это просто бред!
– Тогда вали отсюда и больше не приходи!
– С радостью! Сама прибежишь!
– Пошел на хуй!
Егор хватает куртку и хлопает дверью. Мне хочется плакать. Я почему-то не сомневалась, что он согласится. По-моему, я к нему привыкла. Я, наверное, была неправа. Конечно же, надеть ошейник это обломно…
Весь следующий день хожу как в воду опущенная. Едва держусь, чтоб не позвонить ему. В пять вечера пищит мобильный.
– Оксана! Это Егор! Давай я сейчас за тобой заеду?
– Давай!
