– Знаешь, мне такое не нравится. Я еще новичок. Давай я лучше сделаю тебе куннилингус.
Бросаю ремень на диван, выхожу в прихожую и хлопаю дверью.
Козёл! Ах нет… Первый блин.
По дороге в общежитие я делаю один из важнейших выводов в своей жизни. Когда мужчина говорит, что готов на все, это значит, что он готов удовлетворить тебя орально.
Углубленно поразмышляю об этом на досуге. А сегодня еще нужно подготовиться к экзамену по древнерусской литературе. Сейчас пять вечера, успею. Захожу в свою родную комнату. Живу я вместе с двумя девочками с моего курса. Юля (самая правильная и самая кучерявая из нас) встречает меня фразой:
– Надо бы что-то приготовить поесть.
– Готовь, раз надо, – отвечаю я, разваливаясь на кровати. Сжимаю в руке предварительно отломанные полбатона.
Юля смотрит с тоской и печалью – готовить она не умеет. От расстройства достает из-под стола тазик с яблоками и принимается за еду. Через минуту, стукнув разок и открывая дверь прежде, чем мы успеваем сказать «войдите», вбегает Ира. Или Маша. Или Вика? Неважно:
– Девчонки, отсыпьте заварки. У нас кончилась.
Куда деваться. Общежитие живет по законам Матери Терезы. Решаю немного отдохнуть и посмотреть сериал. Именно посмотреть, потому что все равно ничего не слышно из-за включенного на всю катушку «Парка Горького». Это Лена пришла. Она без музыки не может.
Юля уже закончила поедать яблоки и теперь пытается поднять и вынести в мусорку тазик с огрызками. Попытка остается попыткой. Видимо, Юлька так объелась, что просто не может встать. Сидит.
Ко мне приходит подруга Гайка. К Лене – два друга милиционера.
– Привет, девчонки, – заходят наши однокурсники из соседней комнаты: Денис, Петя и Костя. Первый через год повесится в кухне на батарее над окном. Через два месяца после этого Петя поступит точно так же, но уже в своей комнате. Все будут думать о причинах, и никто ничего не узнает. Но сейчас они живы и веселы. Я прошу Петю почитать из Маяковского. Мне нравится. Есть в сем поэте какой-то болезненный надрыв, это очень сексуально. Денис играет на гитаре как на гуслях.
Пьем чай, играем в карты, потом танцуем и кидаемся подушками. Разбиваем лампочку. Собираем осколки. Уже час ночи. Юля спит там же, где сидела.
– Все, нужно учить экзамен.
В ответ на Гайкино предложение воцаряется гробовая тишина.
– Я с тобой, – мужества мне не занимать. В нашей комнате учить бесполезно. Выходим и стучимся к Виталику.
– Давай открывай, мы пришли к тебе заниматься.
Виталик напряженно пытается сообразить, в чем дело. Пока он пытается, мы размещаемся на диване. Читаем учебник. Через пятнадцать минут тугодум заходит. Садится рядом и слушает.
– Так вот дальше Нестор пишет, что «…Олег отказался есть вражескую пищу, которую могли отравить, и те подивились его уму и прозвали его мудрым».
– Кого? – не понимает Виталик.
– Олега.
– Кто? – снова не понимает.
– Враги, – терпеливо отвечает Гайка.
–А что враги? – мечтательно спрашиваю я. И немного отвлекаюсь на мелькающую в голове сцену допроса Рэмбо.
– Прозвали! – отвечает подруга.
– Куда? – интересуется хозяин комнаты. Подруга свирепеет:
– Что куда? При чем здесь куда? Ты произведение вообще читал? Название его знаешь?
– Нет…
– «Откуда есть пошла земля русская…»
– Ой, я тоже ужасно хочу есть, Гаечка! – прерываю подругу.
Уже три часа ночи. Жарим картошку, кушаем. Ребята с пятого этажа приглашают в гости. Приходим. Выключаем свет. Ложимся на кровати и дружно слушаем «Лунную сонату». Незаметно засыпаем. Мне снится, как двое мужчин в старинных доспехах волокут пленного к бревенчатой избе. Я узнаю в нем Лешу. Он показывает мне язык и облизывает губы.
В шесть звонит будильник. Мы с Гайкой мчимся в душ. Потом пьем чай с маслом (хлеб опять забыли купить). Едем в институт. Сдаем древнерусскую литературу на «отлично».
МИНЕТ АПОЛЛОНУ
Боже мой… До сих пор не могу прийти в себя. Я познакомилась с Аполлоном. И он назначил мне свидание!
Возле института уже второй день ремонтируют проезжую часть. Сверлят, асфальт меняют. Я прохожу мимо по тротуару и смотрю. На отбойный молоток насел молодой парень. Черные пыльные штаны и оранжевый жилет на голый торс. Какой торс!.. Давно не видела ничего более прекрасного… Грудь, пресс… А бицепсы… Сам такой черноволосый, загорелый… Я буквально застываю на месте и впиваюсь в него взглядом. Через минуту он замечает мою остолбенелую фигуру. Выключает свой агрегат и подходит ко мне.
– Привет!
– Привет! (Неужели он со мной говорит?)
– Что, интересно?
– Да… Вот засмотрелась на тебя. (Как же с ним общаться? Нагло или скромно?)
– А я вот на тебя засмотрелся. Давай завтра увидимся?
– Давай!
– Я могу пораньше уйти… Часа в четыре. Подходи сюда же, ок?
– Конечно, подойду. Меня, кстати, Оксана зовут.
– Красивое имя. А меня Артем.
Кидаю на прощание томный заинтересованный взгляд. Главное идти и не подпрыгивать от восторга. А то глупо буду выглядеть.
Весь вечер и сегодняшнее утро не могу дождаться назначенного часа. Помыла голову, накрасилась. Проэпилировала ноги. Натянула короткое зеленое платье.
В полчетвертого я уже возле института. Однако бригады рабочих нет. Верчу головой: новый асфальт положен, рабочих не видно. Замечательно. И что бы это могло значить? Надо мной пошутили? Ну уж нет. Проехали, должно быть, чуть-чуть вперед. На новый участок. Сажусь на трамвай и еду пару остановок. Замечаю знакомые оранжевые жилетки. Вот они, мои славные.
Артем видит меня издалека и улыбается. Подходит:
– Оксаночка, а мы тут продвинулись, как видишь. Я уже собирался сейчас идти туда, на вчерашнее место. Но ты такая сообразительная!
Прячу руки за спину – они у меня слегка трясутся. Все еще не могу поверить, что этот бог обратил на меня внимание. Жду, пока переоденется в вагончике. Он выходит. На нем джинсы и бежевая рубашка.
– Пойдем ко мне в гости, в общежитие, тут через дорогу, – говорю.
…Сейчас август, Юлька и Ленка уехали домой до сентября. Я тоже появляюсь редко. Отсиживаюсь в деревне у родителей. Иногда выезжаю – отвезти в редакцию статью, например. Мы заходим в комнату.
– Ты же весь день работал, не хочешь в душ сходить? На первом этаже. Я тебе полотенце дам и мыло.
– О, это было бы супер!
Через десять минут Артем возвращается чистый и благоухающий. Не надо было давать ему мыло. От него шикарно пахло потом.
– Чай хочешь с бутербродом?
– Хочу.
Пьем чай, разговариваем. Я совершенно не слышу, что он говорит. Пожираю его глазами. Как бы к нему
