– Сойду в могилу в неведении?
Адвокат не ответил. Автомобиль двигался в течение получаса. Шофер нажал на педаль тормоза.
– Приехали.
Пленнику помогли выбраться из салона. Он не слышал шума городских трасс. Похоже, это был отдаленный частный сектор. Несколько шагов по утоптанному снегу, потом по асфальтированной дорожке. Порог. Каменные или бетонные ступени вниз. Затем гулкий, скорее всего, деревянный пол коридора или длинного холла. Остановка. Слабый скрип несмазанных петель. Звук лязгнувших наручников – руки освободили от оков. Хлопок закрывшейся двери. Писк электронного замка. Тишина.
Крайтон снял повязку с глаз. Небольшое помещение, уютное и со вкусом обставленное. Мягкая мебель, ворсистый палас, столик, телевизор, музыкальный центр. Комната копировала номер в среднестатистической гостинице. Единственным отличием было отсутствие окон. Сел на диван, включил канал Animal Planet. Транслировали передачу про акул.
– …и зубы растут в пять-семь рядов. В пасти белой акулы – самой крупной из хищных – могли бы свободно разместиться восемь человек. Наибольшая из измеренных особей этого вида имела длину 11 метров. Белая акула считается самой опасной и свирепой. Впрочем, на людей она нападает в крайних случаях – если сильно голодна и обязательно в теплой воде. На холоде она ничего не ест, существуя на желудочных запасах: акула способна долго, не переваривая, хранить пищу в специальном желудочном мешке…
Голубая вода океана затопила экран.
Боже, как хотелось жить!..
ГЛАВА 29
Андрея разбудил звонок мобильного в полпервого дня.
– Мистер Немоф, все готово. Сегодня вечером к вашему отелю подъедет наш человек и доставит вас до места. Удобно ли вам в 17:00?
– Да.
– Есть ли у вас дополнительные пожелания?
– Нет.
– Тогда до встречи.
Раздвинул шторы. День плеснул в глаза серную кислоту солнечного света. Лучи отражались в зеркальных стеклах небоскребов, наполняя пространство белым сумбуром. Побрел в ванную, почистил зубы, побрился. Натянул джинсы и свитер, перекинул через плечо зимнюю куртку. Спустился на первый этаж в ресторан. Ел медленно. Растянул трапезу почти на сорок минут. И все равно до назначенного часа времени оставалось немало. Покинул отель и пошел вдоль по улице, сунув руки в карманы брюк.
Сотни аборигенов и туристов, взрослых и детей, бедных и богатых окружили Андрея.
Апатичный старик в коричневом пальто вальяжно развалился на скамейке и читал газету. Трое студентов-азиатов оживленно спорили, поглощая купленные в забегаловке хот-доги. Пожилая чета выходила из магазина одежды. Афроамериканец в костюме помидора раздавал листовки с рекламой нового томатного соуса, который изобрели повара ближайшей пиццерии. Худая девушка в замызганной дубленке просила милостыню, цитируя Библию. Офисный сотрудник что-то орал в телефонную трубку, стремясь перекричать уличный шум.
Странное ощущение преследовало Немова с того момента, как он влился каплей в полноводный людской поток. Он остановился, пытаясь идентифицировать его. Безрезультатно. На стеклянной двери супермаркета висел плакат с изображением белой акулы с серыми боками. Слоган новой линии мужского парфюма от известного бренда гласил: «Почувствуй себя хищником!»
– Актуально, – произнес вслух и продолжил путь по тротуару. Загадочное ощущение меж тем росло и уже начинало тревожить. Сердце билось учащенно и аритмично. Расстегнул молнию на куртке и сел на свободную лавку у запорошенной снегом клумбы. Закрыл лицо ладонями, сделал три глубоких вдоха. Толпа народа. Прохожие идут плотными рядами, но каждый обитает в своем собственном мире, куда заказан вход чужаку. Одиночество. Впервые в жизни Андрей испытывал о-ди-но-чес-тво. Если бы Соня была рядом, он бы положил голову на ее колени и забыл о прошлом. Пусть на минуту. Его тридцатилетняя история исчезла бы вместе с накопленными мыслями. Которых много, слишком много для одного человека.
Немов вспомнил о визите к психотерапевту. Умный мужик. Перекинуться бы с ним сейчас парой фраз.
– Хей, привет. Видишь, я пришел на второй сеанс. И цель моя предельно проста: я хочу быть счастливым, но не знаю, как этого добиться. Яви чудо. Скажи истину. Что мне делать? Я желал убить человека, и через несколько часов это случится. Но меня не захлестывает предчувствие приближающегося счастья. Да, кстати, забыл еще вот что. Я ведь сам выбрал жертву. И знаешь, парень очень похож на меня. Как думаешь, это моя подсознательная склонность к суициду? Давай, разложи по научным полочкам, тебя же учили. Что, если я ощущаю вину? Как тебе такая гипотеза? Например, вину зато, что, будучи мальчишкой и глядя на драку, я проявил слабость и не попытался предотвратить преступление? Стыжусь трусости и хочу себя наказать? Но я же рациональный человек, правда? И убить себя не посмею. А вот своего клона… Впрочем, чушь. Извини, старик, что побеспокоил. Обычный мандраж. Homo sum et nihil humani a me alienum puto.
Андрей поднялся. Купил в палатке бутылку минеральной воды. Откупорил крышку, полил на ладони, умылся. Чернокожий полицейский косо посмотрел на него, но претензий не предъявил. Солнце по-прежнему ослепляло, раздражая показным оптимизмом. Идиотский огненный шар, должно быть, полагал, что земляне в восторге от его всепроникающего ультрафиолета. Ха-ха-ха. Здесь всем на всё наплевать. Одиночество – приторный яд? Что ж… Он выпьет его до конца. Качество цикуты проверяют на Сократах.
– Сэр, не пожертвуете в Фонд защиты дикой природы? – толстая некрасивая девушка с пористой кожей щек улыбнулась и потрясла зеленой коробкой с прорезью для монет.
– Нет!
– Неужели вам не жалко бедных зверушек, исчезающих из-за нашего равнодушия и жестокости? – не сдавалась активистка.
