— Да, вполне, — сказала Маргарет.
— На люке на четвертом этаже, где был найден глаз, обнаружены следы крови, так что тело, предположительно, сбросили в шахту именно там. Отверстие узкое, и отсюда видно, что правое плечо вывихнуто. Вероятно, это произошло, когда ее пропихивали в люк или когда тело застряло в трубе. С этой позиции видно плохо, но, по-моему, у нее на шее синяки, то есть имеет место удушение. Судмедэксперт осмотрит плечо и установит причину смерти. В общем-то мы больше ничего сделать не можем. Давай, Гильберг.
Беата посторонилась, второй ассистент сделал несколько снимков, со вспышкой.
— А что это такое желтовато-белое в глазнице? — спросил он.
— Жир, — ответила Беата. — Покопайся тут, посмотри, нет ли чего-нибудь, что могло бы принадлежать убитой или убийце. Потом позови с улицы полицейских, они помогут вытащить тело. Маргарет, ты пойдешь со мной.
Они вышли в коридор. Маргарет вызвала лифт.
— Мы поднимемся по лестнице, — как бы невзначай сказала Беата.
Маргарет с удивлением посмотрела на начальницу, но молча пошла следом за нею и Харри.
— Скоро подъедут еще трое моих сотрудников, — сказала Беата, отвечая на безмолвный вопрос Харри. Он перешагивал через две ступеньки, однако эта миниатюрная женщина не отставала. — Свидетели есть?
— Пока нет, — сказал Харри. — Я послал двоих полицейских обойти квартиры в этом доме. А затем в соседних.
— С фотографиями Станкича?
Харри взглянул на нее: иронизирует, что ли? Но так и не понял.
— Каково твое первое впечатление? — поинтересовался он.
— Мужчина, — ответила Беата.
— Потому что преступник должен обладать достаточной силой, чтобы сбросить ее в шахту?
— Пожалуй.
— А еще?
— Харри, у нас есть сомнения насчет того, кто это совершил? — вздохнула она.
— Да, Беата, есть. Мы всегда в сомнении, пока не знаем точно. — Харри обернулся к Маргарет, которая, запыхавшись, шла следом: — А каково твое первое впечатление?
— Что?
Они свернули на площадку четвертого этажа. Корпулентный мужчина в твидовом костюме и твидовом пальто нараспашку стоял у дверей квартиры Юна Карлсена, явно поджидая их.
— Я имею в виду, что ты почувствовала, войдя в квартиру, и потом, когда смотрела в шахту.
— Почувствовала? — переспросила Маргарет со смущенной улыбкой.
— Да, почувствовала! — пророкотал Столе Эуне, протягивая руку, которую Харри не замедлил пожать. — Следуйте за мной и учитесь, так как это знаменитое евангелие от Холе. Прежде чем ступить на место происшествия, надо выбросить из головы все мысли, стать новорожденным бессловесным младенцем, открытым для священного первого впечатления, для важнейших первых секунд, которые дают тебе огромный и единственный шанс увидеть, что произошло, пока на тебя не обрушилась лавина подробностей. Прямо как заклинание, верно? Стильный комбинезончик, Беата. А кто твоя очаровательная коллега?
— Это Маргарет Свеннсен.
— Столе Эуне, — представился мужчина, целуя обтянутую перчаткой руку Маргарет. — Господи, на вкус резина, деточка.
— Эуне — психолог, — сказала Беата. — Он обычно нам помогает.
—
Маргарет умоляюще взглянула на Беату.
— Я… я не знаю, — сказала она. — Довольно мерзко, ну, с этим глазом.
Харри отпер дверь.
— Ты же знаешь, я не выношу вида крови, — предупредил Эуне.
— Представь себе, что глаз стеклянный, — сказал Харри, открыл дверь и посторонился. — Иди по пластику и ни к чему не прикасайся.
Эуне осторожно ступил на дорожку из черного пластика на полу. Сел на корточки подле глаза, который так и лежал в куче пыли рядом с пылесосом, только подернулся серым налетом.
— Это называется энуклеация, — сказал Харри.
Эуне приподнял брови.
— Произведенная пылесосом, приставленным к глазу?
— Одним пылесосом тут не обойдешься, — продолжал Харри. — Пылесосом преступник высосал глаз из глазницы, захватил пальцами и вырвал. Мышцы и глазной нерв требуют усилия.
— Чего ты только не знаешь, Харри.
— Однажды мне довелось арестовать женщину, утопившую своего ребенка в ванне. Сидя в КПЗ, она вырвала себе глаз, и врач посвятил меня в технические детали.
За спиной послышался судорожный вздох Маргарет.
— Само по себе удаление глаза не смертельно, — сказал Харри. — Беата считает, что женщину, вероятно, задушили. Какие у тебя соображения?
— Это, разумеется, дело рук человека с эмоциональным или умственным дисбалансом, — ответил Эуне. — Членовредительство свидетельствует о неподконтрольной ярости. И конечно же то, что преступник решил сбросить тело в мусоропровод, может иметь практические причины…
— Вряд ли, — заметил Харри. — Если он хотел, чтобы тело нашли не сразу, куда разумней было бы оставить его в пустой квартире.
— В таких случаях подобные действия зачастую носят более или менее символический характер.
— Хм. Вырвать глаз и обойтись с телом как с мусором?
— Да.
Харри посмотрел на Беату:
— Не похоже на профессионального киллера.
Эуне пожал плечами:
— Все-таки можно подумать на злобного профессионального киллера.
— У профессионалов, как правило, есть метод, на который они полагаются. До сих пор Христо Станкич стрелял в своих жертв.
— Может, у него в ходу не один способ, — сказала Беата. — Или, может, жертва ненароком застала его в квартире.
— А стрелять он не стал, чтобы не будоражить соседей, — вставила Маргарет.
Трое остальных обернулись к ней.
Она испуганно улыбнулась:
— В смысле… может, ему требовалось время, чтобы тихо-мирно побыть в квартире. Может, он что-то искал.
Харри заметил, что Беата быстро задышала носом и еще больше побледнела.
— Как тебе все это? — обратился он к Эуне.
— В точности как психология, — ответил тот. — Масса вопросов. А в ответ сплошь гипотезы.
Когда они вышли на улицу, Харри спросил у Беаты, что с ней случилось.
— Просто затошнило немного.
— Да? Болеть тебе сейчас воспрещается. Ясно?
В ответ она загадочно улыбнулась.
Проснувшись, он открыл глаза и увидел трепетные блики света на белом потолке. Все тело и голова болели, его знобило. Рот чем-то заткнут. А при попытке пошевелиться он обнаружил, что руки и ноги привязаны. Поднял голову. В зеркале у кровати, озаренном пламенем свечей, увидел, что раздет догола, а
