рубашке, – то уж никак не могли бы предположить, ну, никоим образом, что из яйца вылупится нечто такое прекрасное.
Золотая птица улыбнулась. Вы когда-нибудь видели, как улыбаются птицы?
– Понимаешь, – сказала Антея, завернувшись в покрывало с Робертовой кровати, потому что утро выдалось довольно прохладное, – с нами и раньше случались разные удивительные вещи. – И она рассказала Фениксу всё про песчаную фею – Саммиэда.
– О да, – сказал Феникс, – Саммиэды уже редко встречались даже в мои времена. Я помню, меня ещё называли «Саммиэд пустыни». И меня всегда все хвалили. Я сам не знаю, за что.
– Ты тоже можешь исполнять желания? – спросила появившаяся к тому времени Джейн.
– Да нет, нет, ни в коем случае, – фыркнул с презрением Феникс. – Это может ковёр! По крайней мере… Но я слышу шаги. И посему я удаляюсь.
Кажется, мы уже упоминали, что день был субботний. И как раз на эту субботу пришёлся день рождения кухарки. Мама разрешила ей и горничной Элизе пойти поразвлечься с друзьями. Так что и Джейн, и Антее предстояло помочь застелить постели, вымыть чайную посуду и сделать некоторые другие домашние дела. Сирил и Роберт надеялись провести утро в приятной беседе с Фениксом, но у того на это был свой взгляд.
– Я часок-другой должен поспать, – сказал он. – Если я немного не отдохну, у меня будет нервный срыв. Вспомните, что я не разговаривал ни с кем два тысячелетия. Я совершенно разучился. Я обязан хорошенько о себе позаботиться. Мне часто говорили, что моя жизнь бесценна.
Он угнездился в картонной коробке из-под папиного фехтовального шлема, которую пару дней назад принесли из кладовки (папа собирался принять участие в соревнованиях), сунул свою золотую голову под золотое крыло и задремал. А братья сдвинули стол к окну, уселись посреди ковра, и им оставалось только пожелать оказаться в какой-нибудь далёкой стране.
– Послушай, – сказал Сирил, – не будет ли это подловато с нашей стороны начать всё без девчонок?
– Да они же прокопаются целое утро, – возразил Роберт с раздражением. Но тут у него где-то внутри проснулось нечто, что в некоторых скучных книжках называют «голосом совести».
А поскольку внутренний голос Сирила говорил тоже что-то похожее, то они попросту решили девчонкам помочь.
Когда все домашние дела общими усилиями были сделаны, девочки принялись одевать извивающегося, как угорь, малыша в его разбойничий костюм, затем надвинули на лоб треуголку и принялись его развлекать, пока мама переодевалась и собиралась в дорогу. Обычно по субботам она вместе с Ягнёнком ездила навестить бабушку и иногда брала с собой кого-нибудь из старших. Но на этот раз у прислуги случился выходной, и поэтому всем четверым было поручено оставаться в доме за хозяев. Сердца их наполнялись радостью каждый раз, как они вспоминали, что в доме находится Феникс и волшебный ковёр.
Занять Ягнёнка было очень легко, если вы соглашались поиграть с ним в Ноев ковчег. Он забирается к вам на коленки и объявляет, какой он зверь. А вам надо быстро сочинить маленький стишок про зверя, который займёт место в ковчеге.
– Я медвежонок, – заявил малыш, забираясь на колени к Антее.
Она быстренько произнесла:
– А теперь я рыбка.
Антея задумалась всего на минуточку, потом продекламировала:
Ягнёнок замахал ручонками, как будто пошевелил плавниками. – А теперь ежонок, – потребовал маленький братец. Антее пришлось продолжать своё сочинительство:
Конечно же, эти стишки предназначались очень маленьким детишкам. Ребятам, которые уже научились читать, они покажутся полной чепухой. Так что остальные стихи мы здесь не приводим. К тому времени, когда Ягнёнок успел побывать маленькой лаской, маленькой крыской, а вдобавок ещё и львёнком, и крольчонком, мама окончательно собралась. Все на прощанье расцеловались, а мальчики проводили маму с Ягнёнком до трамвая. Когда они вернулись домой, все четверо, собравшись в кучку и поглядев друг на друга, сказали: – Ну, пора!
Они заперли парадную дверь, потом – кухонную дверь, и ещё заперли все окошки. После они убрали с ковра в сторонку стол со стульями. Антея вооружилась щёткой и хорошенько ковёр подмела.
– Надо, чтобы он знал, что мы о нём заботимся. В другой раз мы почистим его спитым чаем. Ковры любят, когда их чистят чаем, – сказала она.
Потом все оделись потеплее.
– Мы же не знаем, где мы можем оказаться, – сказал Сирил. – Никто не разгуливает в ноябре без шапок и в домашних тапочках.
Затем Роберт осторожненько разбудил Феникса. Тот зевнул, потянулся и спокойно позволил Роберту перенести себя на ковёр, где он немедленно снова заснул, спрятав голову под своё золотое крыло.
Все расположились рядом с ним на ковре.
– Куда отправимся? – задал вопрос Сирил.
Вопрос этот тут же вызвал тьму разногласий. Антея хотела оказаться в Японии. Роберт и Сирил голосовали за Америку. А Джейн просилась к морю.
– Потому что там такие прелестные ослики, – сказала она.
– Ну не в ноябре же отправляться на море, – фыркнул Сирил.
Дискуссия разгоралась всё жарче и жарче. Они так и не пришли ни к какому решению.
– Я считаю, что надо спросить Феникса, – пришёл к заключению Роберт.
Ребята стали гладить его по золотым перьям, пока он не проснулся.
– Мы хотели бы попасть за границу, – сказали они. – Только мы никак не можем решить куда.
– Предоставьте обмозговать это дело ковру, – сказал Феникс, – если, конечно, у него окажутся мозги. Вы просто скажите: «Хотим оказаться за границей».
Они так и поступили, и в следующий миг им показалось, что мир перевернулся вверх ногами. Когда же всё встало на место и голова у них перестала кружиться, выяснилось, что они уже не находятся у себя дома, и, мало сказать, они даже не находились на земле. Ковёр плавно скользил в хрустально-прозрачном ноябрьском воздухе. Над ними высился купол бледно-голубого безоблачного неба, а далеко-далеко внизу солнце позолотило гребешки морских волн. Ковёр сделался твёрдым, точно деревянный плот, и он плыл по воздуху так естественно и непринуждённо, что никому и в голову не пришло бояться свалиться с него. Прямо перед ними виднелась земля.
– Побережье Франции, – сказал Феникс, просыпаясь и указывая крылом на полоску земли. – Вы где хотели бы оказаться? Должен вам посоветовать всегда загадывать одно желание, а другое оставлять на всякий случай, который всегда может непредвиденно случиться. Вообще за сутки ковёр может исполнить только три желания. Имейте это в виду.
Но ребята были так возбуждены, что его никто не услышал.
– Я вот что скажу, – предложил Сирил, – пусть ковёр летит себе и летит, а когда мы увидим такое место, где нам очень-очень захочется приземлиться, мы там и приземлимся. Идёт?
И они полетели дальше над аккуратно расчерченными полями и лентами бегущих дорог, по краям обсаженными тополями.
– Милый, милый Феникс! – воскликнула Джейн. – Спасибо, спасибо тебе! Это всё благодаря тебе! Только погляди на эту прелестную церквушечку и на этих маленьких тётенек в шапочках с отогнутыми ушками!
– Не стоит благодарности, – вежливо отозвался сонный Феникс.
– Ой! Вы только смотрите, только смотрите! – выразил Сирил охватившее всех возбуждение. – Разве эта вся красота может сравниться с улицей Кентиш Таун?
А полёт все продолжался и продолжался, пока не приблизилось обеденное время, и тогда Джейн произнесла:
