Все четверо оказались под цветущими деревьями фруктового сада. В высокой траве под ногами цвели крокусы и лилии и ещё какие-то незнакомые голубые цветочки, на ветвях деревьев распевали певчие дрозды, откуда-то доносилось воркование голубей…
– Как же тут хорошо! – восхитилась Антея. – Немного похоже на Англию, только тут всё как-то зеленее, синее, белее. И цветы крупнее.
Мальчики согласились, что тут неплохо, и Джейн тоже всё очень понравилось.
– Мне кажется, тут нечего опасаться, – заметила Антея.
– Кто знает, – засомневалась Джейн. – Ведь деревья всё равно зацветают, даже если люди устраивают драки. Мне что-то не понравилось, что учёный джентльмен сказал насчёт висячих садов. Они что, вешают в них людей? Надеюсь, что этот сад не висячий!
– Ты говоришь вздор! – возразил ей Сирил. – Висячие сады, это которые подвешивают в воздухе. Может, на цепях между домами. Пошли, нечего толочься на одном месте.
Они двинулись в путь. Впереди, сколько хватало глаз, виднелись только деревья, деревья и деревья. Кончался один сад и начинался другой, отделённый от первого журчащим узеньким ручейком. Они перепрыгнули через него и пошли дальше. В другом саду росли ореховые деревья, и миндаль, и абрикосы, и смоковницы.
Наконец они попали в сад, который несколько отличался от других, и к тому же там в углу находилось какое-то невысокое сооружение.
– Это виноградник, – авторитетно заявил Сирил. – Я не удивлюсь, если в той постройке расположен пресс для приготовления вина.
Наконец сады кончились, и ребята оказались на грубо вымощенной дороге, совсем не похожей на те, к которым привыкли вы.
Вдоль дороги были высажены кипарисы и акации и росли подстриженные кусты тамариска. Впереди виднелись дома, деревянные и каменные, окружённые зелёными садиками, а за ними высилась стена, отливавшая красным в лучах восходящего солнца. Стена была высоченной, а в неё были вделаны ворота, которые бросали золотые отблески, когда на них падали солнечные лучи. По обеим сторонам ворот стояли квадратные башни, ещё выше самой стены. За стеной были расположены дома и храмы, украшенные разноцветной росписью и золотом. Слева протекала река, вода её в частых водоворотах была холодноватого, голубовато-стального цвета. Река вытекала из города через специально устроенную арку.
– Смотрите, смотрите! – закричала Антея. – Они открывают ворота!
Ворота, слегка скрипнув, отворились, и тут же небольшая толпа людей вышла из города и направилась в сторону. Ребята быстренько спрятались за кустами тамариска.
– Ой, как мне не нравятся эти ворота! – воскликнула Джейн. – Представьте себе, что можно навсегда оказаться за ними, если их запрут.
– У тебя есть своя арка, через которую ты можешь выбраться, – высунул голову Саммиэд. – Нечего праздновать труса. Я бы на вашем месте сразу направился в город и попросил встречи с царём.
Этот совет прозвучал и просто, но и величественно одновременно. Все четверо двинулись к воротам. Стена, окружавшая город, была такой толщины, что, войдя в ворота, они прошли как по туннелю. Но на выходе двое в блестящих доспехах неожиданно преградили им путь, скрестив копья.
– Кто идёт? – раздался окрик. (Кажется, я уже раньше объясняла вам, как это получалось, что ребята всегда понимали, что им говорят, и их понимали тоже. Если не объясняла, то во всяком случае сейчас у меня на это решительно нету времени.)
– Мы пришли издалека, – заученно начал говорить Сирил. – Мы из империи, где солнце никогда не заходит. И мы хотим встретиться с вашим царём.
– Царь, да продлятся дни его вечно, – отозвался один из стражников, – отсутствует. Он отправился в путь, чтобы привезти себе четырнадцатую жену. Откуда вы взялись, что не знаете этого?
– Ну тогда мы хотим видеть царицу, – поспешила заявить Антея.
– Царица, да продлятся дни её вечно, сегодня даёт аудиенцию через три часа после восхода солнца, – пояснил стражник.
– А что же нам делать целых три часа? – подумал вслух Сирил.
Стражнику до этого решительно не было никакого дела. Но тот, второй, который скрестил с ним копья, чтобы не пустить детей в город, проявил некоторый интерес.
– Да разреши им войти, – сказал он, – пусть походят, посмотрят. Готов прозакладывать свой самый лучший меч, что они не видели ничего, подобного нашей маленькой – ха-ха – деревеньки!
Первый стражник заколебался.
– Они, в конце концов, просто дети, – уговаривал его второй. Видно, у него у самого были детишки.
– Позволь мне отлучиться на несколько минут, – продолжал он, – я отведу их к себе, может, супружница моя найдёт для них что-нибудь вместо их чудной одежонки. Тогда они смогут походить по городу, не собирая вокруг себя толпы. Так можно мне отойти?
– Ну давай, только ненадолго.
Стражник провёл их по тёмному тоннелю в город. Ох, как же всё было совсем не таким, как в Лондоне! Дома были покрашены, некоторые очень яркими красками, а иные – в чёрное с серебром. Некоторые из них были с балконами, другие – с террасами, между домами бывали целые пространства, на которых просто росли деревья. Их провожатый привёл ребят к маленькому домику, где снаружи у дверей сидела женщина с добрым лицом и пряла овечью шерсть.
– Вот, – сказал он, – одолжи-ка им старые мантии наших ребятишек, чтоб им было в чём походить по городу. Да оставь ты свою пряжу, пройдись с ними, покажи им, где находится замок царей, пока не настанет время аудиенции у царицы. А мне надо идти.
Женщина послушалась мужа, и вот уже все четверо, завёрнутые в старенькие, обшитые бахромой вавилонские мантии, прошлись с ней по городу и… если б у меня только нашлось время рассказать о том, что они увидели! Это было так непохоже на то, что вам приходилось встречать до сих пор! Были дома, на которых были видны вырезанные на камне звери. Одежды на людях были цветные, голубые, пурпурные, зелёные и золотистые. А рынок! Чего там только не предлагалось. Целые горы ананасов и персиков. А расписная глиняная и стек лянная посуда! Ею были завалены прилавки. А украшения! Броши, браслеты, ткани, меха, вышивки! Время прошло так незаметно, что совсем неожиданно для них женщина сказала:
– Ну, теперь пора. Нам надо двигаться к замку. Стоит прийти чуть-чуть заранее.
Они подошли к замку. Он был так прекрасен, что у ребят перехватило дыхание. Он сверкал всеми цветами радуги, и золотом, и серебром. К нему вели – пролёт за пролётом – широкие мраморные ступени. А по бокам лестницы в двадцать раз больше человеческого роста стояли изображения людей с орлиными головами или крылатых людей, у которых головы были пёсьи. И ещё там высились статуи вавилонских царей. На каждой лестничной площадке били фонтаны и, замерев, стояли одетые в белые и красные одежды гвардейцы царской охраны.
Самые разные люди поднимались по лестнице в надежде получить аудиенцию. И разодетые дамы, и простой люд в бедных одеждах, и расфуфыренные мужчины с чёрными бородами, завитыми и пропитанными особыми ароматическими маслами. Роберт, Сирил, Антея и Джейн поднимались по лестнице вместе с толпой.
У самых ворот замка Саммиэд выглянул из сумки и прошептал:
– Терпеть не могу царей и цариц. Я вернусь в дом с этой леди. Я уверен, она схлопочет мне немножко песочку, если вы её об этом попросите.
– Ой, не оставляй нас, – захныкала Джейн.
Женщина давала Антее последние инструкции касательно дворцового этикета, поэтому не услышала, что говорила Джейн.
– Не будь такой трусихой, – сердито возразил Саммиэд. – Что толку, что у тебя есть Амулет. Ты не умеешь им воспользоваться. Если я понадоблюсь, произнеси нужное слово и попроси, чтобы он доставил меня к вам. Только и всего.
– Уж лучше я вернусь к этой тётеньке в дом вместе с тобой, – проговорила Джейн.
Ничего более удивительного она не произносила за всю свою жизнь. У ребят просто отпали челюсти, и Саммиэд в сумке тоже застыл с разинутым ртом.
