В этот день… Довольно, Бога ради!Знаем, знаем — надломилась ось:В этот день в отпавшем ПетроградеМощного героя не нашлось.Этот день возник, кроваво вспенен,Этим днем начался русский гон, —В этот день садился где-то ЛенинВ свой запломбированный вагон.Вопрошает совесть, как священник,Обличает Мученика тень…Неужели, Боже, нет прощеньяНам за этот сумасшедший день!
ЦАРЕУБИЙЦЫ
Мы теперь панихиды правим,С пышной щедростью ладан жжем,Рядом с образом лики ставим,На поминки Царя идем.Бережем мы к убийцам злобу,Чтобы собственный грех загас,Но заслали Царя в трущобуНе при всех ли, увы, при нас?Сколько было убийц? Двенадцать,Восемнадцать иль тридцать пять?Как же это могло так статься —Государя не отстоять?Только горсточка этот ворог,Как пыльцу бы его смело:Верноподданными — сто сорокМиллионов себя звало.Много лжи в нашем плаче позднем,Лицемернейшей болтовни,Не за всех ли отраву возлилНекий яд, отравлявший дни.И один ли, одно ли имя —Жертва страшных нетопырей?Нет, давно мы ночами злымиУбивали своих Царей.И над всеми легло проклятье,Всем нам давит тревога грудь:Замыкаешь ли, дом Ипатьев,Некий давний кровавый путь!
КОГО ВИНИТЬ
Камер-юнкер. Сочинитель.Слог весьма живой.Гениален? «Извините!» —Фыркнет Полевой.И за ним Фаддей БулгаринРазожмет уста:«Гениален? Он бездарен,Даже скучен стал!»Каждый хлыщ, тупица явныйПоучать готов,А Наталья Николавна —Что ей до стихов?Напряженно сердцем замер,Уловив слова:«Наградили!.. Пушкин — камер.Юнкер в тридцать два!»И глядел, с любым балбесом
