провал.
Самая главная ошибка руководителей христианского войска в том, что они не учли особенностей будущего театра военных действий: для похода было выбрано самое неподходящее время – осень. Меченосцам надо было бы дождаться зимы. Русские, имеющие большой опыт войн с литовцами, еще в 1190 году убедились в том, что «в этой болотистой стране только и можно было воевать в сильные холода» (Соловьев, СС, т. 1, с. 627).
Осенние дожди делали болотистые литовские леса непроходимыми и сводили на нет преимущества главной ударной силы «крестоносцев» – тяжелой рыцарской конницы. В лесу, а тем более в болоте она была не только бесполезна, но из грозной силы превращалась в легкую добычу скрывавшихся за деревьями конных лучников в звериных шкурах. Именно поэтому надо было дождаться зимы, когда болота промерзнут, а леса, потерявшие листву, перестанут служить противнику надежным убежищем.
Кроме того, у Ордена практически не было опыта войны с литовцами. Большинство предыдущих столкновений с ними сводилось к тому, что во время литовских набегов в Ливонию Меченосцы отсиживались за стенами замков, которые литовцы, не имеющие осадных орудий, и не пытались штурмовать.
Меченосцам следовало бы перенять тактику Тевтонского Ордена в Пруссии – начать строительство замков на литовской земле и, прикрываясь их стенами, шаг за шагом углубляться на вражескую территорию.
Но сколько на это потребуется времени и сил? У меченосцев не было ни того, ни другого. Их главная цель – произвести благоприятное впечатление на Рим и командоров Тевтонского Ордена. А искателям приключений, съехавшимся в Ливонию по призыву Папы со всей Европы, чтобы принять участие в предстоящем «крестовом походе» против язычников-литовцев, была нужна слава и добыча, и чем скорее, тем лучше.
Как и следовало ожидать, этот «крестовый поход» в Литву закончился для его участников катастрофой. «Крестоносцы» были разбиты в битве при Сауле, в которой Орден Меченосцев понес невосполнимые потери и прекратил свое существование.
Произошло это историческое событие в 1236 году предположительно где-то в окрестностях современного литовского города Шяуляя.
В этом городе мне довелось проходить службу в рядах советской армии. Тогда здесь был один из крупнейших военных аэродромов в СССР (сейчас на нем базируются самолеты НАТО). Истребители- бомбардировщики с изменяемой геометрией крыла Миг-23 и 27 ежедневно с утра до вечера шли на взлет и заходили на посадку прямо над расположением нашей воинской части. Время от времени над нашими головами проходили самолеты дальнего обнаружения с огромным грибовидным локатором на спине, или стратегические бомбардировщики с крылатой ракетой размером с истребитель под брюхом.
Но больше всего меня, юношу с московской рабочей окраины, поражала не мощь военно-воздушных сил советской империи, а частные трехэтажные особняки с фонтанами, в которых проживали «бедные» литовцы. Это сейчас такой роскошью никого не удивишь, а тогда, в начале 80-х годов прошлого века… Особенно если сравнивать эти особняки с дачным домиком, построенным моим дедом, бывшим стахановцем, из дощечек от овощных ящиков, которые он, за неимением личного автомобиля, возил на себе на наши шесть соток в подмосковном садоводческом товариществе «Шарикоподшипниковец».
А еще в Шяуляе дивной красоты католический костел в романском стиле, шпиль которого возвышается над городом. В ясную погоду его былые стены, окруженные кустами сирени, и покрытая красной черепицей кровля, словно плывут на фоне голубого неба.
На окраине Шяуляя вторая градостроительная доминанта этого литовского города – грандиозный мемориал, посвященный Великой Отечественной войне. В центре его многометровый монумент в виде скульптурной группы, изображающей трех советских воинов, размеры которой явно не соответствуют реальным масштабам сражений в этих местах и их месту в истории войны.
А вот о том, что в этом месте был в 1236 году разгромлен Орден Меченосцев, я тогда не имел ни малейшего представления. Никаких монументов, напоминавших об этом событии, в округе не наблюдалось. Замполиты, которые получали приличные по тем временам деньги за патриотическое воспитание советских воинов, о том, что мы служим в местах, где наши доблестные предки остановили «крестовый поход», ничего не рассказывали.
О том, что в окрестностях Шяуляя было разбито войско «крестоносцев», я узнал совершенно случайно, вычитав об этом в купленном на память о службе фотоальбоме «Шяуляй». Но и в нем этому важному событию в истории Литвы была отведена всего одна строка под фотографией установленного в память об этом событии памятника – ничем не приметного деревянного креста. Таких в этих местах много.
Тогда я не задумался над тем, почему ни до революции, ни в советское время победа над «западным агрессорам» в битве при Сауле не была увековечена с подобающим размахом. А ведь это очень странно. И при царях, и в годы советской власти важные исторические события принято было запечатлять в памяти народной строительством грандиозных памятников и целых архитектурных ансамблей. На предполагаемом месте «Невской битвы» – не просто собор, а целая Лавра. На окраине Пскова – огромный, как Кинг-Конг, памятник Александру Невскому.
Да что там победы! В эстонском Тарту (бывшем Юрьеве – Дерпте) установлен монумент в память русско-эстонской обороны 1224 года, закончившейся захватом города ливонцами. А тут такая славная победа отмечена невзрачным деревянным крестом, который больше подходит в качестве надгробия на скромной могиле, чем как памятник на месте важного исторического события. Может быть, битва при Сауле большего и недостойна? Если попробовать оценить ее историческое значение, то придется признать, что это единственное сражение на территории бывшего СССР, в котором был уничтожен рыцарский Орден, то есть это событие, по значению сравнимое с Грюнвальдской битвой. Казалось бы, какая благодарная почва для патриотического воспитания и на тебе – такой скромный крестик, который язык не повернется назвать памятником. Почему такая несправедливость? Объясняется же она весьма прозаично…
В «крестовый поход» на литовцев во главе с магистром отправился практически весь Орден Меченосцев – 55 рыцарей. Кроме братьев-рыцарей Ордена в походе участвовало ополчение немецких колонистов из Ливонии (около 600 человек), 500 пилигримов, прибывших из Европы, и почти полторы тысячи местных жителей (эстов, ливов, лэттов). Кроме того, в этом «крестовом походе», осуществленном по указанию Римского Папы, участвовала псковская дружина в количестве 200 воинов. Несложно подсчитать, что русских воинов среди «крестоносцев» было в четыре раза больше, чем ненавистных отечественным историкам рыцарей Ордена Меченосцев.
Теперь читателю понятно, почему битва при Сауле не удостоилась памятника? Не ставить же его на месте сражения, в котором литовские витязи наголову разгромили войско русских «крестоносцев»!
Всего завоевывать Литву отправилось «огромное» войско численностью около трех тысяч человек. Очевидно, такими силами покорить литовцев было невозможно. Зато отчитаться перед Папой – можно,
