справку о состоянии частей. И вдруг неожиданно появился Москвин. Вид у него был озабоченный.
— Что случилось, Арсений Петрович? — спросил я.
— Танки противника форсировали реку Лаба южнее Лабинска, обходят нас справа, идут на Майкоп. Все попытки гитлеровцев форсировать Лабу на участке Курганная, Лабинск нами отбиты. Прошу разрешения срочно отвести дивизионы к Майкопу.
Москвин был прав: следовало немедленно снимать дивизионы с рубежа реки Лаба и перебрасывать их на оборону Майкопа. Однако для этого нам требовалось разрешение маршала С. М. Буденного. Ломаковский, Москвин и я срочно выехали к нему. Мы ехали с тревожным сообщением и крайне неприятной просьбой... Но другого выхода у нас не было. Если наши части не отойдут к Майкопу, фашистские танки и мотопехота могут ворваться в него и закрыть выход в горы.
Около пяти часов утра мы подъехали к ВПУ фронта. Наше внезапное появление и просьба взволновали Семена Михайловича Буденного. Нам пришлось выслушать немало горьких упреков. Однако обстановка была такова, что нельзя было не согласиться с нашими доводами. Требовалось отвести «катюши» и готовиться к решительным боям в горах.
Получив разрешение, мы вернулись в свой штаб. Начальник штаба по радио дал команду дивизионам отходить к Майкопу.
К вечеру 9 августа танковые подразделения и мотопехота противника ворвались в Майкоп. Наши части успели отойти за реку Белая: 67 гмп — с 12-й армией, а дивизионы Москвина, Сидорова и Кабульникова — с 18-й армией. Из станицы Саратовской мы сумели переправить за Гойтхский перевал большое количество снарядов М-13 и М-8 оперативной группы ГМЧ Северо-Кавказского фронта. В дальнейшем этими снарядами мы обеспечивали свои части.
В боях под Майкопом погиб капитан В. Д. Сидоров, был ранен комиссар Е. Я. Юровский.
Героические действия 383-й стрелковой дивизии генерала К. И. Провалова приостановили дальнейшее продвижение противника на майкопском направлении. Встретив упорное сопротивление под Майкопом, гитлеровцы начали наступление на правом фланге 18-й армии в направлении на Апшеронск и Нефтегорск.
На левом фланге этой армии 13-я танковая дивизиянемцев и моторизованная дивизия СС «Викинг», захватив Белореченскую, рвались к Кабардинской и Хадыженской. Создавалось угрожающее положение для частей и штаба 18-й армии. С захватом Хадыженской противник перерезал бы единственную дорогу, идущую в тыл, к Туапсе.
Принимаем решение: из Майкопа срочно вызвать наши дивизионы. По радио передаю Москвину, чтобы он со своим дивизионом немедленно прибыл в Хадыженскую.
— Вас понял! — ответил Москвин.
Через полтора часа, совершив пятидесятикилометровый марш, дивизион Москвина уже занял огневую позицию на южной окраине Хадыженской. К этому времени с наблюдательного пункта Носарева туда была подана связь. Носарев доложил, что танки и мотопехота врага подходят к Кабардинской, и передал исходные данные для стрельбы.
Вскоре дивизион Москвина дал первый залп вдоль ущелья. Грохот от него прокатился многократным эхом.
— Отлично! — кричал по телефону Носарев. — Надо повторить залп, прибавьте прицел...
Эти первые залпы «катюш» в горах Кавказа оказали неоценимую помощь 18-й армии. Угроза выхода противника ей в тыл была ликвидирована.
Через несколько дней в ущелье Георгиевском я доложил маршалу С. М. Буденному о состоянии частей, о вывезенных из станицы Саратовской снарядах, о 14-м дивизионе и о событиях в Хадыженской. Маршал приказал представить к награде всех отличившихся моряков.
Вскоре 23 моряка 14-го дивизиона были удостоены орденов и медалей. Командир дивизиона А. П. Москвин был награжден орденом Ленина, комиссар Е. Я. Юровский — орденом Красного Знамени. Москвину было присвоено и звание капитана 3 ранга.
К сожалению, этому мужественному человеку и незаурядному командиру не довелось дожить до конца войны. Летом 1943 года А. П. Москвин был тяжело ранен в боях под станицей Крымской и умер в госпитале.
После войны его именем назвали улицу в городе Сочи и океанский теплоход. «Арсений Москвин» ныне бороздит воды Балтийского моря и Атлантики.
Глава пятнадцатая.
Горные «катюши»
Вначале августа на участке фронта от Краснодара до Майкопа в горы Кавказа отошли семь дивизионов и одна батарея М-13, а также два дивизиона М-8. В дальнейшем из Нальчика прибыли еще два дивизиона 8-го гвардейского минометного полка.
Теперь оперативная группа ГМЧ Южного фронта стала называться оперативной группой ГМЧ Черноморской группы войск Северо-Кавказского фронта. Командовать группой было приказано мне.
С первых дней боевых действий в горах мы столкнулись с трудностями в боевом применении «катюш». Горные дороги буквально сковали наши дивизионы. Нелегко было отыскать и подходящие площадки для огневых позиций. Нередко приходилось боевые установки располагать вдоль дорог, одна за другой, на больших дистанциях. Это очень затрудняло их наводку. Возникла и проблема определения наименьшего угла прицеливания в горах. Дело в том, что из-за большого рассеивания при стрельбе реактивными снарядами получается довольно широкий сноп траекторий. При стрельбе через гору есть вероятность, что часть снарядов залпа заденет ее вершину. А наши войска, как правило, занимали оборону на вершинах и гребнях перевалов. Пришлось срочно разрабатывать правила стрельбы для горных условий. Мы пришли также к выводу, что для поражения противника на обратных склонах нужно применять мортирный метод стрельбы, то есть вести огонь при углах возвышения более 45 градусов.
Если при залпах прямой наводкой на равнинной местности нам приходилось подрывать канавки под передними колесами боевых машин для снижения угла прицеливания, то теперь, наоборот, надо было поднимать передние колеса.
При углах возвышения более 45 градусов эллипс рассеивания еще больше вытягивался по фронту и сокращался в глубину, что увеличивало эффективность огня по обратным склонам, обращенным в сторону противника. В то же время было установлено, что очень эффективен огонь вдоль ущелий на малых дистанциях, когда эллипс рассеивания вытянут в глубину. Такие залпы хорошо накрывали цели, расположенные вдоль ущелья. А в них, как правило, сосредоточивались войска противника, особенно его вторые эшелоны, тылы, штабы, склады. Условия местности и ограниченное количество боеприпасов требовали от командиров частей, дивизионов и батарей творческого подхода к стрельбе. Так, например, иногда было целесообразнее давать залпы перед соседним участком фронта, то есть вести своего рода перекрестный огонь. Однако все это не решало еще пока проблемы артиллерийской поддержки нашей пехоты и конников, сражавшихся в горах, где не было дорог для автотранспорта и артиллерии. Требовались подвижные горные установки.
В последних числах августа подполковник И. А. Евсюков сообщил мне, что начальник ПРМ Алферов предлагает своими силами изготовить легкие переносные пусковые установки для снарядов М-8. Эти снаряды мы в достаточном количестве могли получать из Баку. Предложение было стоящее.
Вскоре после вручения наград морякам 14-го дивизиона я рассказал им об идее создания горных «катюш».
— Если у вас найдутся хорошие изобретатели и рационализаторы, — сказал я, — то мы своими силами создадим такие установки...
Не успел я кончить, как раздались голоса:
— Такие товарищи у нас есть. Вот, например, электротехник дивизиона старший лейтенант Суляев или начальник боепитания старший лейтенант Рипс...
