соревновании по красоте и успешности ей всё равно не захотелось. Но вот что стало всё равно – это точно. Своя жизнь нравилась Насте больше. Потому что она оказалась ничуть не хуже. Так что и Настя Ладыжковская, она же седьмая среди Насть и в общем списке тоже последняя, посмотрела на прекрасную Первую не как лягушка из болота на сверкающую в небе звезду, а как просто девочка на просто девочку.
Настя это, кажется, поняла. Только другая Настя – Настя Потапчук. Потому что она с необыкновенным удивлением на лице перевела взгляд с Насти седьмой на Настю Первую. И обратно. Вроде бы как демонстрируя: нет, ну вы посмотрите, что творится! Это кто тут так приборзел?
А Настя седьмая уже не вдавалась в подробности местной иерархии. Ведь у неё было столько дел, столько дел…
Почти в четыре часа дня Настя вышла из подъезда. Конечно, никого на улице не увидела. Никакого Алексея в смысле…
Естественно, она сразу подумала: а вдруг Алексей пошутил? Он такой насмешливый, такой ехидный. Вот и продолжает так изощрённо прикалываться над ней. Потому что она, конечно же, не могла сразу стать уверенной и непрошибаемой. Настя оставалась самой собой, а потому и вполне допускала, что к ней могут вот так относиться – в смысле обманывать и прикалываться. Это только в случае с Золушкой – да и то в сказочном варианте, такое возможно. Такое – что её немедленно сделали членом королевской фамилии и начали почитать. В обычной жизни, разумно рассуждала Настя, всё придёт не сразу.
Но Алексей всё-таки появился, хоть и заставил Настю посходить с ума минут десять. Он окликнул её из машины – красивой узкой машины, как будто размазанной по земле.
Девочка вздохнула с большим облегчением. Машина остановилась у подъезда, Алексей выскочил из неё и подошёл к Насте.
– Привет! – улыбнулся он, и Настя смогла оценить, какой же Алексей красавец.
– Привет!
– Ты знаешь, я про это, в общем, сестре рассказал… – начал он, – ну, хотел просто уточнить, насколько может быть правдой то, что ты говорила…
– То есть ты мне не поверил? – ахнула Настя.
– Да поверил! Ну просто совета хотел спросить. Да и вообще, она умная. – Алексей взъерошил волосы и оглянулся на машину. – Ну, и она мне по мозгам надавала. Сказала, что стыдно… и вообще… Ты, в общем, не думай.
– Да ничего я не думаю! – Настя не могла понять, к чему он клонит и что значат все эти «вообще».
– В общем, она предлагает вещи – у неё же племяшка… В смысле у меня племяшка, а у неё сын, Вовка. Вещи она предлагает Вовкины. У нас их просто море – и в нашей квартире завалы, и у сестры. Вовке два года, он из многих уже вырос, и девать их некуда. И коляску его… Мы бы всё отдали. Возьмут эти люди, как ты думаешь? Сестра вон привезла целую машину. Но она выходить не будет. Сказала, я должен всё сам, раз сам дров наломал. Ну, как лучше сделать?
Настя задумалась. Откуда она знала, как отреагирует Светлана и её мама. Они же гордые. Скажут: нам чужого не надо, и ваших подачек тоже. Алексей расстроится. А хочет ведь доброе дело сделать…
Надо сказать, надо просто всё нормально объяснить! Настя вновь наполнилась решимостью. И широко кивнула Алексею:
– Давай предложим!
– О’кей! – обрадовался Алексей. – Нести?
– Неси.
И Алексей бросился к машине.
Открыв багажник, он принялся вытаскивать оттуда разное добро: пакеты, коробки, роскошную сине- зелёную коляску, которую тут же, на улице, мгновенно собрал и наполнил этими самыми пакетами, свёртками и коробками. Правда, часть даже не поместилась.
– Поможешь? – поинтересовался Алексей. – Тогда возьми эти две коробки. Они лёгкие. Ну, куда идти?
Их пустили в дом. Очень удивились, смутились, но с улыбкой и искренними словами благодарности взяли всё добро. Но с порога Алексей начал так:
– Это я вашу коляску сломал. Угнал и сломал. Простите. Я приехал всё это компенсировать.
Насте понравилось, как он сказал. Она ничего не знала о принципах романтизма[5], которые на примере своих персонажей претворял в жизнь писатель Гюго. Ей просто нравилось всё благородное и возвышенное, а Алексей вёл себя сейчас именно так.
– Вот эти две сумки со всем новым, сестра сказала! – суетился Алексей, как хорошо подготовленный молодой папаша, Настя даже незаметно хихикнула. – Вовке столько надарили, не пригодилось. Вот в этой сумке – что всего пару раз надевали. Это игрушки – тоже новые, малышковские. Сестра сказала, что в детских вещах добрая энергетика, надо брать, когда предлагают…
Светлана и её мама улыбались спокойно и мило. Они не ахали, заламывая руки, не кричали «Ничего нам не надо!», не жались в угол, изображая суперскромниц. Светлана спросила только:
– А ты хорошо подумал?
Алексей кивнул в знак согласия. И ему поверили…
Роскошная машина сестры Алексея давно умчала от подъезда. Закончилась суета с тряпками и игрушками, и вот, провожая Настю и её напарника, Светлана вывезла своего сына во двор на новой коляске.
Алексей нёс пакет с книгами. Ещё перед выходом из дома благодарная любительница чтения захотела сделать ему подарок и предложила несколько больших красивых книг и пару маленьких, невзрачных.
– Хочу подарить это тебе, – сказала тогда Светлана, протягивая Алексею стопку, – прочитай, мне кажется, тебе понравится.
И тут Алексей снова удивил Настю смущением. Он замялся, не решаясь брать книги в руки. Так что Настя даже осторожно похлопала его по руке и прошептала:
– Бери же, почитай. Интересно!
На самом деле она, конечно же, даже не успела рассмотреть фамилий авторов и названий, но раз Светлана уверяла, что должно понравиться, то какой разговор? Однако Алексей потупился и негромко произнёс:
– На самом деле я это уже всё читал… Да, и это тоже, и это… Но можно, я у вас кое-что другое попрошу? Просто прочитаю – и верну?
– Конечно! – обрадовалась Светлана.
И они, забыв о Насте, которая старательно прислушивалась к их разговору, зашагали вдоль книжных полок. Они обсуждали каких-то писателей, сыпали словами, где не всегда разберёшь – что фамилии автора, а что название книжки. Настя всего этого, конечно же, раньше не слышала. Но ей не было обидно, что сейчас её игнорировали, – на днях совершенно неожиданно для себя Настя узнала, что больше ясности и пользы будет от того, если читать книги не какие попадутся, а в определённой последовательности – какой, она ещё не выяснила, но ведь всему своё время. Это Светлана как-то начала ей объяснять, но тогда пришлось прерваться. Ничего. Слушая увлечённый разговор вставшего на путь исправления циничного красавца из гуманитарного класса и влюблённой в книги библиотекарши, Настя поняла, что очень хочет быть образованной. Зачем – это ещё пока не совсем было ей ясно. Но хочет.
Да и вообще – столько планов у неё было, столько деятельных мыслей!..
…Поэтому когда на углу дома она прощалась с Алексеем, то слушала его слова невнимательно – задумалась о своих делах, замечталась. А он говорил что-то о том, как Настя хорошо поступила, кажется… В общем, что-то приятное.
Неприятное началось в школе – в середине следующей недели. Тоскливо-неинтересная – Настя даже её скучные имя-отчество всё время забывала – учительница русского и литературы, она же классная руководительница, подозвала на перемене Настю к себе, выгнала всех из кабинета и заговорила так:
– Настя, мне кажется, ты стала слишком рано интересоваться мальчиками. И не просто мальчиками, а взрослой жизнью. Не находишь?
Настя, конечно же, «не находила». И потому не знала, как ответить на этот вопрос. Она просто пожала
