изделия тонкую накрахмаленную марлю. «Фиг порвешь такую марлю! – подумала она, пробуя тряпичный бок фонаря на разрыв. – Вот и хорошо, дольше прослужит».
Поэтому-то ей и спать в школе хотелось, поэтому она и ушла сегодня бессовестно с классного часа. Прибежала домой, схватила фонарь и умчалась в театр.
И только у самого входа, увидев, как Серега Мебель и его сестра заходят в дверь, вспомнила: а переодеться-то?! А Женей Коломийцевым нарядиться? Вот ведь проклятый склероз!!!
На первой космической скорости, не разбирая дороги, понеслась девочка домой. Впрыгнула в штаны – трубы с парохода, скинула паричок, напялила балахон, капюшон его на самые глаза натянула. И вернулась во Дворец детского творчества. Повесила этот фонарь на сцене. А дальше… дальше Виктория Кирилловна обрадовалась.
И все принялись Женю-мастера поздравлять, хвалить. Даже Генка дружески по плечу шарахнул – стыдно, видать, гаду все-таки было…
На репетиции Жужину игру отметили и Виктория Кирилловна, и ее помощник. Может, конечно, фонарь способствовал успеху. Но Жуже все равно было приятно.
До тех пор пока она случайно не заскочила за шкаф и не увидела, как Наташка и Степка стоят там и, нежно глядя друг на друга, о чем-то тихо говорят.
Жужа старалась быть справедливой, а потому отметила, что особо нежно смотрела на Степку именно Наташка. Каким был Степкин взгляд, она не рассмотрела, потому что видела только его затылок.
Небывалое чувство охватило Жужу. Ей казалось, что у нее отнимают что-то, что должно принадлежать только ей. Но еще и как-то тоскливо стало… А отчего – непонятно.
Жужа принялась расхаживать по коридорам Дворца детского творчества, размышлять о том, что же ее так взволновало… И поняла: а ведь Наташке Кривцовой, получается, действительно Степка нравится! Ни на кого она ТАК не смотрела, хоть с ясельных лет периодически влюблялась в разных мальчишек и подробно рассказывала об этом всем подругам.
Точно! Вот зачем она так в детский театр рвалась! А Жужа-то все голову ломала, почему Кривцову, которая всегда и везде лезла вперед, устраивает такая маленькая, почти бессловесная роль, какую ей выделили в постановке. Наташке все равно было, лишь бы в театр, поближе к Степке, к Стиву своему попасть! Поэтому она и с Гулькой туда заезд делала, и к Жуже пристала, чтобы та мальчишку с ней пойти записаться подговорила… А до этого просила Жужу познакомить ее со Степкой, которого из окна заметила. Жужа по своей вселенской рассеянности об этом забыла – и не познакомила… И по поводу танцев на «Огоньке» этом парилась, интересуясь: будет ли Жужа со Степкой танцевать?.. А Жужа, глупая, ее все подкалывала…
Любовь-морковь, вон оно что! Конечно, понятно, почему Кривцовой ТАК ВАЖНО быть в театре.
Ясно. Жужа улыбнулась, представив, как Степка целуется с Кривцовой. А может, они еще не целуются, а так просто разговаривали, и Жуже все только примерещилось?.. Интересно, будет ли Наташка завтра об этом в школе рассказывать? Нет, наверно. Если все у них по-настоящему, то не будет. Она бы, Жужа, точно не стала.
Девочка, переодетая мальчиком, еще побродила по коридорам, думая о влюбленной однокласснице. Но скоро мысли ее переместились в другую область – в мир образов и мечтаний.
Жужа заглянула в зал, где шла репетиция, узнала, что Женя Коломийцев может идти домой. Что она с удовольствием и сделала.
Потому что у Жужищи было новое увлечение, захватившее ее с головой. Вот уже несколько недель подряд – то есть все то время, когда она начала заниматься в детском театре, Жужа прибегала оттуда домой, садилась к компьютеру, открывала свои файлы, где была нарисована сцена. И придумывала декорации к сказке, которую ставили в театре. Именно такие, какие она представляла себе сама. Те – простые, незамысловатые, которые делали в театре силами ребят-кружковцев, ей не нравились. У Жужи была своя сцена. И она заполняла эту сцену декорациями – яркими, сказочными, масштабными. Разными для каждой картины, с вариантами, с искусным освещением, даже с фигурками персонажей в придуманных ею же костюмах.
Был у всего этого один недостаток: если бы какой-нибудь театр пожелал изготовить такие декорации и оплатить их, то немедленно прогорел бы и вылетел в трубу. Но Жужа видела сказку, что репетировали в их детском театре, именно такой.
Глава 6
Гоп-компания
Как всегда опаздывая, легкой рысью мчалась Жужа на репетицию. Кривцова, не дожидаясь копушу Жужу, усвистала в театр раньше. Понятно – на свидание.
Рысила Жужа вдоль домов, рысила, повернула в парк, где был расположен Дворец детского творчества, – и увидела, что навстречу ей движется большая компания парней. Ее ровесников и старше. За километр от них несся во все стороны сигаретный дым и жизнерадостный мат.
Конечно же, вся эта гоп-компания не оставила без внимания чахленького мальчишку в потрепанных широких штанах, полудевчачьей куртке и натянутом на голову черном капюшоне от трикотажного балахона.
– Это чьи ж мы такие будем? – когда вся компания окружила Жужу, поинтересовался один из них – мордастый фрукт в серой кепке.
– И что мы забыли в этом районе? – добавил другой, презрительно сплевывая Жуже под ноги.
«Ой! Они же знают всех мальчишек в округе! – догадалась Жужа. – А меня-то они если и видели, так только в виде девочки… Да, сматываться уже поздно».
– Откуда прешься-то, баклан? – наступали на Жужу со всех сторон.
– Ты чего тут забыл?
– Ну… – по привычке протянула Жужа, стараясь не показывать своего испуга.
– Ну, давай, говори, мелкий: и че нам дашь за то, что ты у нас в районе трешься? – услышала девочка.
Жужа поняла, что наступает традиционная процедура изъятия денег. Такие уж были порядки на улице… Она без сопротивления вытащила руки из карманов куртки, развела их в стороны. Несмотря ни на что, Жуже было весело – надо же, сколько ушлого народа поверило в ее переодевание! Никто даже не сомневается, что она не мальчик из другого района…
И тут же увидела, что на нее смотрит… Леха Бушуев, одноклассник! Он, оказывается, тоже был среди этой тусовки… Глаза Бушуева округлялись. Ну все, решила Жужа, сейчас он начнет орать: это моя соседка по парте – Жужа Коломыя! Она с приветом, вот и сейчас переоделась в трансвестита. Бейте ее!.. А может, «бейте» он как раз и не скажет. А наоборот, начнет ее, как девочку, защищать. Что лучше? Отстанут ли от нее тогда? Или отлупят – а за компанию и Бушуева?
И Жужа решилась. Вытаращив глаза, она стала делать Бушуеву знаки: «Не выдавай! Молчи!» Бушуев заметил. И молчал…
Деньги у Жужи выгребли все. Но ключи от квартиры вернули.
«Дурацкий Степкин театр! – зло подумала девочка, ожидая, что же дальше будет происходить. – Все беды из-за него! Если бы я туда не таскалась – ничего бы такого и не было. Кривцова, Джульетта хренова, развела меня, а я тоже – как эта…»
Додумать свою мысль до конца Жужа не успела. Краем глаза она заметила, что с соседней аллеи прямо по клумбе к ним бежит… Серега Мебель!
Да, это он шел в театр вместе с сестрой, но увидел Жужу (Женю Коломийцева) в окружении пацанов и отправил свою Таньку во Дворец творчества одну. Сказал, что сейчас ее догонит. И помчался к Жене…
– Че за разборки, пацаны? – здороваясь со всеми за руку, поинтересовался он. – О чем базар? Здорово, Жека.
Он пожал руку и Жуже.
– Так что это за Жека? – спросил у Сереги все тот же фрукт в кепчонке.
– Кореш мой, – уверенно ответил Серега Мебель.
Жужа увидела, как Леха Бушуев выпучил глаза – хотя, казалось, больше уже нельзя…
– А… – протянули разочарованно пацаны.
Но денег Жуже не вернули. А она не стала их требовать – чтобы не начинать новые разбирательства и
