– Пойдём скорее, там её и встретим! – Подхватила под руку, развернула к Зинкиному дому спиной и потащила вперёд по дороге.
А дальше – засмеяла, заболтала его, ненавязчиво вынудила свернуть в первый же проулок.
Так Зина никого у забора и не увидела…
Она долго стояла, ждала Комарикова. Подошла к его дому, спросила у его мамы, которая работала во дворе, – чего это Мишка так долго?
– Так он ушёл уже, – ответила мама.
«Но почему без меня? – похолодела Зина. – Ведь договаривались же! Я даже не опоздала. Эх, надо было не выделываться, а сразу, как его увидела, выходить! Вот балда, вот дебилка!»
Она долго бегала по посёлку. Зашла к Духманову, но там никого не было дома. Потом – к другим ребятам. Но все ушли, как на фронт, жечь костёр… Она даже добежала до клуба – тоже никого.
Потратив массу времени на всю эту беготню, Зина помчалась за посёлок, к речке. По дороге набирала SMS:
Ответ не пришёл…
Дым большого костра был виден издалека. Когда Зина подошла к нему, там уже веселье шло полным ходом. На отдельном, маленьком костерке жарились шашлыки, кто-то пел под духмановскую гитару, кто-то играл в бадминтон и мяч. Деятельные девчонки раскладывали у костра еду, Зина среди всего изобилия даже выпивку заметила.
И тут же увидела: Комариков сидит на бревне, а на коленях у него… устроилась Оксанка Обылкова. Из большого пакета Мишка извлекал какие-то съестные припасы, отдавал Оксанке, а она передавала их девчонкам, собиравшим трапезу на травке. Оба они – и Мишка, и сияющая кокетливая Оксана – весело смеялись, увлечённые друг другом.
– А я? – непонятно кому сказала Зина и подошла к ним. – Слушай, Миш… – начала она и постучала Комарикова по плечу.
Но, видимо, сделала это как-то очень не вовремя – Комариков как раз вытаскивал из пакета какой-то свёрток. От неожиданности он дёрнулся, свёрток уронил, и солёные огурцы раскатились по сухой траве. Недовольный Комариков фыркнул, но Оксана тут же засуетилась:
– Ничего, я их сейчас подберу, водичкой ополоснём. Не расстраивайся, Миш!
Столкнулась взглядом с Зиной, так же бодренько забормотала:
– А вот и ты, привет! Куда умотала-то? Мы тебя потеряли.
– Никуда… – проговорила Зина.
Она остановилась, мешая девчонкам подходить к костру. Её заставили посторониться, не мотаться под ногами, а затем поручили резать хлеб, для чего выдали маленький ножик и большую круглую булку.
И Зина резала, бросая взгляды на своих развесёлых друзей. Оксанка щебетала, закатывала глаза, хлопала длиннейшими растопыренными ресницами и не слезала с комариковских коленок. Видеть это было сложно. Сунув хлеб и ножик хозяйственным девчонкам, Зина поднялась и вновь направилась к Мише и Оксанке.
Она очень хотела спросить: в чём же дело? Но не смогла – к Мишке подбежали парни и потребовали немедленно идти с ними играть: на подсохшей площадке решили устроить минирысинантские бои. А что было ещё делать, пока шашлыки не поджарились?
Но Комариков отказался. Зину тоже тянули играть, но и она не пошла. Села в перевёрнутый ящик, как в гнездо, обхватила руками колени и задумалась.
Что же случилось? Что? Ведь Оксанка же просто подружка! Может, всё-таки попытаться хоть что-то выяснить? Зина уже собралась было с духом встать и отправиться к Мишке – поговорить, но тут к ней подскочили удалой Рэмбо и Олег Духманов, спросили: почему она куксится, одна тут сидит и не идёт играть? Зина отшутилась, но на «Рысинанта» всё равно не пошла. Мальчишки подняли её в воздух вместе с ящиком, раскачали – и пригрозили, что немедленно забросят в реку, если она не перестанет сидеть, гнездиться и не участвовать в увеселениях.
– Всё, я резвлюсь! – заявила тогда Зина, вываливаясь из ящика.
Вскочила на ноги и помчалась к костру. Подошла к Мишке и едва сказала: «Миш, послушай, я хочу спросить…» – как он с возмущением воскликнул: «Тьфу, и что ты мне всё время попадаешься? Что ты под ногами крутишься?»
Дело в том, что он только кинул в костёр упаковку от сухариков, как появилась Зина. В неё-то смятая упаковка и угодила, испортив прицельный Мишкин бросок.
Зина замерла и даже не нашлась, что сказать. Но то, что она изменилась в лице, заметили многие. И в том числе Оксанка.
– Ну ты что, Миш! Не обижай мою подружку, – сложив губы дудочкой, а брови домиком, примирительным голосом сказала она и потрепала Комарикова по затылку.
Услышав это, Зина похолодела. И ноги, казалось, у неё отнялись. Как – подружку? Это кто – подружка? Что же происходит?..
Комариков посмотрел на Зину, как-то сразу сник и растерялся. Но Оксанка по-прежнему обнимала его, сидя теперь рядышком на бревне. Она дружески улыбнулась Свиридкиной, ободряюще махнула рукой.
– Не обращай внимания на моего балбеса, – покровительственным тоном произнесла Оксана. – Что-то на него нашло. А вообще-то он добрый и хороший. Ну, ты знаешь…
«Что же она такое говорит? – с ужасом подумала Зина. – Но ведь Миха слушает это, терпит… Значит, ему нравится. Надо же, до чего же он счастлив… Натуральный жених!»
Уже раздавали шашлыки, так что у костра столпились все. Прибежал и Духманов.
– Миха! – крикнул он, оглядываясь на «сладкую парочку». – Ты чего там сидишь, как просватанный? Давай шашлыки поедим да пойдём хоть в футбол играть! А то уже и так темнеет!
– Да, Миха, пойдёшь? – Зина, продолжая стоять и загораживать костёр, посмотрела на Комарикова в упор.
Тот пошарил рукой по земле, подобрал какую-то бумажку, скатал в шарик. И, не глядя на Зинку, взмахнул рукой, целясь бумажкой в костёр:
– Уйди, не мешай.
Услышав его слова, Олег просто выпучил глаза. Хотел что-то сказать Комарикову, но его самого схватили и куда-то потащили.
А Зина больше ничего Мише сказать не хотела. Спокойно и незаметно выбравшись из толпы, она бросилась прочь. Здесь ей не было места.
Куда идти? Всё равно куда. Слёзы летели из-под очков в разные стороны, запотели стёкла, так что дороги почти не было видно.
– Ух, ненавистные! – в сердцах крикнула Зина, сорвала очки и зашвырнула их в овраг.
Из-за них, конечно, из-за них всё! Какая же ошибка, какая ужасная ошибка случилась в тот миг, когда она согласилась на очки эти дурацкие! Хотя почему – ошибка? Лучше раньше увидеть истинную сущность человека! Как будто на наживку в виде вот таких устрашающих очков его поймать. И он, человек Миша, попался, показал истинного себя…
Приближался посёлок. Всё противно стало Зине в нём. Как представила она, что увидит дома, вдоль которых они гуляли с Комариковым, дороги, по которым рассекали на мотоцикле, – выть хотелось! Да и деду с бабкой нельзя показываться…
И Зина побежала вдоль шоссе. Сначала она желала, чтобы её какая-нибудь машина сбила. Но как-то быстро это желание пропало. И ей хотелось одного – только бежать, бежать хоть куда-нибудь, чтобы, может, убежать и от себя, и от беды, которая случилась.
Зина неслась навстречу машинам, пока перед её глазами не показались нечёткие размытые огни города. Да, она так привыкла к очкам, что теперь, без них, всё ей казалось мутным и неконкретным. И как она раньше с этим смирялась?
Стало совсем темно. Тяжело дыша, девочка подошла к автобусной остановке и бросилась на лавку. Сидела и тихо плакала. Сменялись люди рядом с ней – одни выскакивали из дверей автобусов и убегали прочь, другие стояли, ожидая, а дождавшись, исчезали в недрах их салонов. На Зину никто не обращал внимания, а если она уж слишком громко всхлипывала, люди подозрительно косились.
Сколько прошло времени, Зина не заметила, но наконец почувствовала, что ей очень холодно – она
