монолитно-царственной позе – эх, такую женщину сделать своей хоть на пятнадцать минут, ой, блин, блин, не думать, только ничего не думать...

– Ну так вот... – с Валерой, долдоном, разговаривали как с доверенным лицом, а он... Слушай, мазурик, второй раз не повторят!!! Слушай! – Есть ещё у меня мелкий страшок – вероломство. Что обещает человек, клянётся жизнью своей – и забывает о клятве, когда это становится выгодно. Побаиваюсь вот этого. Но я загасила. Страшок, да, я сказала? Вот его. И чтобы не возникали прецеденты, работала в этом направлении. Деньгами. Страхом на страх – опять же. «Ты сделаешь так – и будет тебе за это так»... Ой, действует, Валера. Особенно когда законы все знаешь. Или имеешь власть над людьми, которые знают эти самые законы... Но а так, кроме фигни типа мышей, и не боюсь я ничего. А нельзя жить без страха, Валера? Нельзя ведь? Не боюсь я за своё тело. И с душой проблем нет. Вполне смогу все попытки обвинений в грехах аргументированно отклонить... Чего же это не боюсь-то я ничего, Валера? Страшно мне что-то сегодня из-за этого стало. Ага – страшно, что мне не страшно... Ну не могу я не бояться!!! Все должны – и я тоже. А вот никак. Я думала о смертях близких – что я буду тогда делать. Осознала: будет мне горе. Потеря. Но не СТРАХ!!! Не страх, Валера! Понимаешь, даже с самой пьяной дискотеки, даже с самого раздолбайского расколбаса я всегда возвращалась с гарантией. Что меня доставят. Что меня поберегут. Я, видимо, счастливая. И моя жизнь, значит, очень нужна, раз её берегут. Глобально нужна. Уж как я её ни испытывала – судьбу в смысле: даст она мне после такого разрешение на жизнь или нет?.. Давала. Нужна я, Валера.

Валера молчал. Слушал. Арина – девочка, у которой исполняются все желания, сидела себе неподвижно. И говорила:

– Но я ведь не только мозг и его воплощения, Валера! Я же и тело. Я такое же дрожащее тело. Просто нечего мне было бояться. В детстве я себе этого просто не имела права позволить. Дальше так и покатилось. Я – Арина Балованцева, сами меня бойтесь. А ведь я тело – такое маленькое несильное тело, Валера! Это я, я – которую так никто не воспринимает! Все привыкли, что я стальной монстр. Вдруг, если что случится, люди даже не озаботятся, не поймут, что мне плохо и надо помогать, а?.. Я, знаешь, сейчас подумала: а вдруг, если я останусь дома одна, мне станет страшно?! И что тогда делать?

Арина сказала это просто, без драматизма и дрожи в голосе, но Валеру пробрали мурашки. С ног до головы и обратно. Правда, быстро рассосались. Но лучше ему не стало.

И ещё он подумал: как же это не бывает она одна? Конечно, чаще всего, когда он приезжает к Арине с утреца, там носятся по квартире мамки-бабки, снаряжают Серёжу, слушают Аринины приказания. Но ведь бывают и такие утра, когда, кроме Арины, в доме никого не оказывается, даже Серёжи. Это когда Валера завтрак хозяйке подносит. Гнуся трепещет под ногами, но и только. Или... Кто-то всё-таки ночует у неё – но сматывается раньше, чем приезжает он, Валера? Наверно. Не будет же Арина жаловаться в форме вранья. Ну, не вранья, а так, преувеличивать. И всё же. В квартире не было замечено присутствия мужчины. Правда, Валера по шкафам не лазил и зубные щётки не пересчитывал – но это был и не его метод исследования. Где обитал Быков – Валера не знал, Мартын был вообще приезжий, ему только недавно оформили свежекупленную квартирку в новопостроенной башне, Валера лично его по конторам на машине осенью возил. Витя... Витя жил как раз через два квартала. И Мыльченко через два – только в противоположную сторону. Там и родственнички Зои Редькиной неподалёку. Ну это так, до кучи Редькина вспомнилась. В общем, вся компания поблизости...

– Тебе бывает одному дома страшно, Валера? Чёрт, я никогда об этом не задумывалась. Вот это да... – И уже с другой интонацией Арина продолжала: – Да... – Эти два «да» получились настолько контрастно разными, что Валера вновь почувствовал позыв на мурашки. – Я сама так поставила. На мне всё время столько завязано... С самого детства люди смотрели мне в рот, ждали моей команды, моего креатива и того, что я приму решение – и им станет легче. Мне, конечно, это не трудно. Я что-то не задумывалась, а сейчас устала. О, да это ж я устала! Понятно. И чего я тогда парюсь...

Валера удивился: уж какие проблемы могут быть у Арины с расслаблением? Поскольку больной фройляйн Балованцева не выглядела, Валера был уверен, что в медицинском центре, который был чем-то вроде её третьего дома – так много времени она там проводила, Арина как разтаки и расслабляется. Часто звучали в её разговорах по телефону и с девицами слова «лимфодренаж», «аквааэробика», «жемчужные ванны» и прочие – весьма заковыристые. Валера всё хотел у Лили спросить, что то или иное слово значит, но, приезжая домой, забывал все эти термины с фитнес– или медицинским подвыподвертом.

Валера ещё иногда привозил Арину к роскошному комплексу её развлечений, сидел в машине, ждал и представлял, как там Арина принимает ванны из пены морской...

А оказывается, Арина пытается расслабиться только сейчас. Платные виды релаксации, выходит, на неё не действуют? Интересно, и как она сейчас захочет дальше расслабляться?..

Валере стало как-то неудобно. И не жалко Арину, нет. Валера неожиданно подумал: а что давали взамен этому человеку те, о ком он заботился? Он – это в смысле Арина Балованцева. Родственники – деньги и повышенную заботу. Работники клуба – свой труд, то есть доход её бизнесу. А охваченные непрерывной опекой социально неактивные граждане? А облагодетельствованные гаврики типа Евлалии Бурановой, Мыльченко, прочие артисты-циркачи, которым в «Разноцветных педалях» помогали устроить сценическую судьбу, а все качественно трудоустроенные одноклассники? Ценят они заботу? Понимают вообще, где бы они были, если бы не Арина Балованцева?.. И вообще: эти люди радуют Арину – или они просто есть? Чего она от них ждёт? И ждёт ли?

Валера волновался в своих раздумьях, но сидел неподвижно, как и Арина. Да, тоска на её лице сменилась частым для Балованцевой непроницаемым выражением. Валера мало интересовался индейцами, но не раз отмечал, что Арина похожа на индейца руководящего типа. Не на прекрасную добрую индеанку, а на какого-нибудь молодого решительного вождя. И пусть она была не краснокожей, а обычно равномерно бледной, пострижена под «каре» и часто приставляла к глазам свой научно-испытательский стальной лорнет, сходство не давало Валере покоя. И вот сейчас Арина Леонидовна явно расслаблялась, но лучше бы этого никто не видел. Не похожа была монолитная маска на обычную человеческую попытку добиться покоя и отвлечься от проблем.

Спросить. Обо всём этом Арину хотелось спросить. Но Валера не решался. Не сказать, что он боялся гнева вождя. И всё же...

– А тебя дома сильно ждут? – поинтересовалась вдруг Арина. – Посиди ещё со мной. Можешь? И оставайся до утра, на чём спать – найдёшь себе в комнате. Всё равно мне вставать рано – надо ехать к восьми кровь сдавать. Так что...

– Я останусь, Арина.

Эх, опять Валера вякнул излишне поспешно! Как будто всю жизнь мечтал... Но ничего. Арина улыбнулась. Тяжело, но довольно.

– Позвони, сообщи.

Валера позвонил Лиле. Разбудил только.

Так он первый раз провёл ночь в доме посторонней женщины. Посторонней – поскольку номинально имелась стационарная. Лиля.

* * *

И ему понравилось. Они просто сидели с Ариной и не спали. Она изредка что- то говорила, изредка пила свой сок. Хлеб, несмотря на то что она обсыпала его солью и перцем, ей не покатил. Валера его унёс.

Арина рассказывала про своё детство – а именно про два года в обществе Мыльченко, Редькиной, Шибая, Дибича-Забакланского и прочих одноклассников, которые полюбились ей до такой степени, что окружают и сейчас. Вспоминая, Арина улыбалась тепло и ясно – и Валера проникался счастливой завистью. Такая зависть бывает к героям хорошего приключенческого фильма, когда так хочется оказаться на их месте, но ты понимаешь, что это, к сожалению, совершенно невозможно. Однако остаётся к ним трепетная любовь и нескончаемое уважение, когда запоминается каждый их поступок, каждая фраза и музыка – возвышенная светлая музыка, которая обычно сопровождает их славную экранную жизнь. Валера тоже слышал сейчас музыку из фильма о детстве Арины. Она ему нравилась. Как и весь этот замечательный фильм, которого Валера прослушал наверняка только полсерии.

Арина попросила чаю. И пока Валера резал лимон, раздался звонок её мобильного.

Горячо поблагодарив закипевший вовремя чайник, Валера ливанул воды в заварник, плюхнул его на поднос и бросился в комнату – так хотелось узнать, кто звонит Арине в столь поздний час.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату