исключительно в одном месте – на краю барной стойки. Мыльченко не конкурент – он сегодня не в Арину, не в Килану, а в водку влюблён. А завтра, если наградит его бог похмельем, стихи начнёт писать... Знаем- знаем...
Валера снова посмотрел в заполненную дождём темноту. Где они, таинственные и манящие огни, где голоса всяких существ, в эту специальную ночь выползающих к людям и ждущих, что их поймают и о чём- нибудь необыкновенном спросят?.. Да нет этого всего – и никогда не было! А если и есть что загадочное – то это жизнь чужих мозгов!
Вот что этой Арине надо? Зачем он, Валера, добровольно бегает за ней, как верный пёс, как благородный помощник Серый Волк? Как в сказке наградил за помощь Серого Волка Иван-царевич? Валера покопался в памяти и понял – не знает. Надо поискать информацию – может, это окажется судьбоносным?
Серый Волк – его же голову надо в театр отдать! Валера снял её, когда с дурындами в «Ручеёк» играл. Где же это было? Здесь? Или здесь? Валера долго метался под ногами танцующих, ползал под скамейками, запускал руки в тёмную мокрую траву. Нету...
Он сбегал в бар, обшарил весь зал. Подобрал кто-то! Оглядел своих весёлых сотрудников. Ох, попустило... Снял волчью маску с головы Тунца. Она придавала шрамированному повару вид дополнительно решительный и суровый, но была арендована, а потому нуждалась в присмотре. Валера решил отнести её в Аринины апартаменты.
На цыпочках вошёл. Кабинет – темно. Гостиная в бледных ночных огнях – никого. Детская – пусто. Спальня – тихо. Валера приоткрыл дверь и ничего не увидел. Да, там было темно и тихо. Будить не хотелось, наглеть тоже. Валера посветил зажигалкой. Есть. Одна. Спит. Дрыхнет Царь-Девица!
Умиротворённый, он прикрыл дверь Арининой спальни, бросил волчью маску в гостиной и отправился снова выпить.
Теперь уже с совершенно спокойным сердцем.
Вставала серая заря, дождь сменился туманом. Мотаясь на улицу – с улицы, работники «Разноцветных педалей» продолжали отрываться.
Уставших развозили по домам такси за счёт заведения.
А назавтра был объявлен выходной.
Через несколько дней наступило лето. Было тепло и мило, на месте костров и тентов по территории «Разноцветных педалей» наставили столов с зонтиками, и места за ними свободного не было. Умиляя посетителей, между столами сновали яркие воробьи-попугайчики, на лету хватали подброшенную еду – особенно им нравилась картошка фри и булочки.
Валера тоже этим развлекался – крошил взятый с кухни батон. Синий воробей и лимонно-жёлтый, с проросшими молодыми перьями естественной окраски боролись за первенство, Валера очень хотел выявить, кто же из них больше наделён лидерскими качествами.
Арина с кучей бумаг сидела за столом, поставленным у служебного входа для персонала. Валера ей был пока не нужен – она поджидала бабушку с бухгалтерским отчётом.
Валера отправился попить водички. Прихватил Арине стакан сока со льдом. Вышел на улицу – минут пять его всего лишь не было – и увидел, как Витя Рындин захлопывает за Ариной дверцу машины.
– Не забудь – воробей и собака! – крикнул Валере Витя. – Я тебе позвоню, если что-то надо будет!
Машина рванула с места и скрылась из глаз.
Валера задумался – что делать с воробьём и собакой? Кормить? Но он и так их... И почему Рындин-то позвонит, а не Арина? Куда они поехали, он может никогда и не узнать – у них много разных дел, но позвонить-то?..
Одновременно с Валерой из двери выскочила Танька Астемирова, взволнованно смотревшая вслед машине и даже помахавшая ручкой. Валера предпочитал с ней, как и с Абумовой, в разговоры не вступать, но тут не выдержал (потому что обиделся немного на Арину, что ли?) и спросил:
– Куда это они?
– В роддом, – ответила Астемирова.
– За кем? – корпоративно поинтересовался Валера, стараясь припомнить, у кого из сотрудников или Арининых друзей должны были родиться дети. Никого вспомнить не смог.
Чёрт! Не то он спросил! Опозорился только перед этой язвой!
– За кем туда ездят? – естественно, последовал ироничный вопрос. – Ты, Валера, такие дебильные вопросы задаёшь... За ребёнком, конечно.
– Да я понимаю... – Валера был не рад, что вообще начал этот разговор. Собрался уходить – повернулся и взялся за ручку двери. Но любопытство всё-таки проклюнулось вопросом: – А чьим?
– Арининым.
– А что он там делает? – Обычно Серёжу возили в детскую больницу, а не в роддом. Вот Валера и спросил – а что, если непонятно-то, почему не спросить?
– Он там будет рождаться, тормоз. – Астемирова была человеком очень выдержанным.
– У кого?
– В смысле?
– Рождаться.
– У А-ри-ны. – Астемирова посмотрела на Валеру как на морального урода. Валера знал, что она и так-то в его умственных и человеческих качествах сомневалась, но сейчас это был совершенно безнадёжный взгляд...
Он хотел спросить у Таньки, не разыгрывает ли она его, тоже забыв, что приказ о дезинформации лопоухого сотрудника давно отменён. Но не смог – Астемирова пошла по дорожке к столам и зонтам. Валера остался один. Заглянул в стакан. Томатный сок собирался бурлить – как будто электричество через него пустили... Нет, это ему только кажется. Ему – это не соку, а Валере.
Так. Спокойно. Что получается? Арина поехала рожать ребёнка. Нового. А ему, Валере, своему помощнику по жизни, не сказала. И вообще о наличии этого ребёнка не сообщала. Но как же Валера сам не догадался?! Это же на теле человека должно быть заметно! Кто наблюдал Арину в домашней обстановке, на работе, в машине и на улице? Кто вообще за ней следил неотрывно? Он, он! И такую деталь не выявил!..
Так, одежда – может, одежда у Арины всё это время была специальная, маскировочная? Чёрт, Валера вообще никакой её одежды припомнить не мог. Он напрягся, пытаясь вспомнить, во что обычно одевалась Арина. Перед глазами вставали оба праздничных костюма – ватно-гудронный и русский народный. А ни домашней, ни казуальной её одежды вызвать из своей памяти Валера не мог... Да, наблюдательный как Чингачгук, что и говорить...
Хоть это и было верхом дебильства – но в голову Валере упорно лезла детская мысль: Арина сейчас там, в роддоме, ребёнка ПОКУПАЕТ! А что? Решила купить завод – поехала покупать завод, решила ребёнка – они с Витей подорвались и поехали за ребёнком! Сейчас выберут в роддоме какого получше, посимпатичнее, оформят в собственность, привезут домой – и будут мамки-бабки с двумя детьми носиться... Да, тогда и ему, Валере, в два раза больше проблем нужно будет решать. Эх, хоть бы с ним посоветовалась – или зарплату прибавила, что ли?..
Сок не спасал ситуацию, хоть Валера проглотил его в один миг. На ватных ногах он прошёл в прохладный бар и обратился к Мамед-Бабаевой:
– Налей водки.
– Тоже за Арину Леонидовну волнуешься? – добрым голосом спросила бармен.
– А ты тоже знаешь? – закинул информационную удочку Валера.
– Так чего ж не знать? – пожала круглыми плечами Мамед-Бабаева. – Поехала.
– Так может, она по делам.
– Конечно, по делам. Это ж такое дело. Ей давно было рожать пора, – на лице Мамед-Бабаихи появилось противное бабское таинственно-знающее выражение, которое Валера просто терпеть не мог. Он бы тут же ушёл, но ситуация требовала прояснения. Поэтому он подавил брезгливую гримасу и деловито спросил:
– По возрасту пора?
– По срокам! – Мамед-Бабаиха торжествовала. Она посмотрела на Валеру с таким удивлением и
