– Это ты, дружок, зря сделал. Но ничего. Лучше скажи – сборник-то хочется?
– Очень! – воскликнул Антоша, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать перед этой уверенной в себе девчонкой. – Я, знаешь, как поэзию Вяземского люблю! Хочешь, тебе расскажу из него?
– После, после, Антоша… – проговорила Арина. – Лучше пойдем со мной на улицу.
Антоша, ничего не понимая, потащился вслед за новенькой. А она подбежала к машине, где ее уже ждали отчим и брат Захар, собираясь снова везти обедать в «Колокольчик» или куда-нибудь еще. Но Арина попросила их изменить маршрут и отправиться с ней и ее одноклассником на книжный развал. Константин Александрович поощрял тягу к знаниям, а потому охотно купил Антоше Мыльченко столь желанную для него книжку, а узнав, что мальчик и сам пишет стихи, чтобы было чем и куда эти стихи записывать, подарил ему блокнот и ручку с логотипом своего банка.
– Учись, Антон, расти, возьму тебя в отдел рекламы. Будешь рекламные стихи писать, – пообещал Константин Александрович, возле школы высаживая из машины поэта и Арину, поедающих бананы.
– Спасибо! – Антоша был на вершине блаженства. Но, услышав про отдел рекламы, он смело посмотрел в лицо директору банка, перевел взгляд в небесную высь и произнес: – Только… Стихи мои, к сожалению, для рекламы не подойдут…
– Это почему? – удивился Константин Александрович.
– Бесполезные они потому что… – развел руками Антоша, понимая, впрочем, что сейчас подарки и хорошее отношение могут быстренько закончиться. Но остановиться он уже не мог, защищая дорогую его сердцу поэзию.
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, – отчим Арины Балованцевой даже вылез из машины.
– Стихи – это искусство, – произнес Антоша. – А искусство совершенно бесполезно.
– И что? Значит, не будешь рекламу придумывать?
– Не буду!
Константин Александрович задумался. А Арина с уважением посмотрела на Антошу.
– Ну, дело твое, – ответил банкир, уселся за руль и помахал рукой на прощанье.
Красивая машина уехала от здания школы. Антон Мыльченко остался стоять на тротуаре, пока Арина Балованцева не потянула его за руку. Антон очнулся от своих поэтических видений и направился в школу вслед за ней.
– Только не говори никому о том, что мы с тобой ездили. Ладно? – шепнула ему Арина на подходе к кабинету математики. – И про деньги пока молчи. Ты вообще про них всегда молчи. Что они у тебя есть. Что ж ты такой наивный-то?..
– Я молчу, Арина, молчу! Я вообще рыба!
Вспоминая на уроке события последнего часа, Антоша снова еле сдерживал слезы. Только на сей раз слезы благодарности и восхищения от стихотворных строк, которые он читал украдкой. И, хлопая покрасневшими глазами, оборачивался и со своей первой парты смотрел на Арину. В его уме начинали рождаться строчки, посвященные ей… А еще и мысли…
«Вот какие динамичные события происходят в моей жизни! – думал Антоша. – И обворованным оказался, и спасенным. Вот какие перипетии. Я под лестницей не плакал, нет, не плакал… Я же герой. Это я, конечно, Балованцеву пытался на понт взять, когда ей про денежки свои украденные рассказывал! Реакцию хотел увидеть. А получилось… Да… Получилось так, что я подружился с ворами, даже в логове у них был, то есть в машине. А они мне ничего не сделали. Я произвожу благоприятное впечатление. Вот и криминальный мир меня оценил. А может, они не воры? Тогда жалко…»
– Эй, глянь, как Гуманоид на новенькую смотрит! – Даша Спиридонова толкнула в спину сидящую перед ней Зою Редькину. И зашептала дальше. – Видишь, у него глаза красные и опухшие? Только что ныл, это точно.
Зоя посмотрела на сидящего с ней Антошу.
– Подозревает он ее, наверно, – шепнула она Даше. – У него опять деньги из рюкзака пропали.
– А-а-а! – закивала головой Даша, но замолчала, потому что учительница требовательно постучала ручкой по столу.
На перемене обе девочки тут же подскочили к Гуманоиду за разъяснениями. Но тот, в испуге прижимая к себе заветную книжку, бросился от них бежать. Ведь обещал не рассказывать ничего. А так хотелось…
– Деньги украли, а книжку купил… – пожала плечами Зоя. – Ничего не понимаю.
А вскоре в седьмом «В» состоялось родительское собрание. Мама Арины Балованцевой после этого собрания пришла вечером в комнату к дочке, поделилась впечатлениями и удивилась:
– Какой, оказывается, у вас немногочисленный класс. А во второй четверти он станет еще меньше.
– Почему? – Арина похолодела. Она решила, что за акцию протеста против Сергея Никитича их класс расформируют.
– Да потому что после первой четверти родители переводят в другую школу… – начала мама, и Арина тут же нетерпеливо перебила ее:
– Кого?
– Как – «кого»? – удивилась мама. – А ты не знаешь?
– Ну мама, не тяни, – заволновалась Арина. – Не знаю, конечно!
Мама назвала фамилию. И рассказала Арине о том, что услышала на родительском собрании…
– Так вот оно в чем дело! – воскликнула Арина.
Это известие расставило все на свои места. Теперь Арина ничуть не сомневалась в том, кто же является воришкой в ее новом классе. Она поняла, что не ошиблась в своих подозрениях. Арина даже обрадовалась. Но задумалась.
– Ты чего, Ариночка? – затормошила ее мама. – Так ты, что же, не знала? Или тебе…
– Нет, не знала… Не переживай, мама, все нормально! – воскликнула Арина. – Я думаю про другое!
– Ну… Хватит думать, – мама обняла ее. – Давай-ка лучше спать.
Мама ушла, выключив свет.
«До конца четверти времени осталось мало, – решительно подумала Арина, составляя план своих будущих действий. – Капец тебе, воришка… Я буду играть на опережение».
Глава Х
Судьбоносная экскурсия
На следующий день в школе Арина Балованцева подошла к Вите Рындину.
– Я хочу тебя кое о чем попросить, – сказала она. – Только нам никто не должен мешать и подслушивать. Это тайна. И очень важная.
– Конечно, Арина, конечно! – охотно отозвался Витя.
– Ну, тогда пойдем.
Они спрятались под главной школьной лестницей. Арина рассказала Вите о своем расследовании.
– Ты мог бы мне помочь? – спросила она, закончив свой недолгий рассказ.
– Само собой! – воскликнул Витя и хотел еще добавить, что для Арины он готов на все, но постеснялся.
– Спасибо, – и Арина протянула ему мобильный телефон. – Вот, возьми. Это будет наживка, на которую клюнет наш вор. Я специально не говорю тебе имя того, кого я подозреваю. Пусть этот человек проявит себя сам. И тебе легче будет, волноваться не станешь. А то сам не заметишь, как его спугнешь.
– Твой телефон? – спросил Витя, рассматривая аппарат.
– Нет, это старый телефон моего брата Захара. Я попросила его с сегодняшнего дня подключить. Ты же можешь всем говорить, что это твой телефон, что тебе его купили.
– Если надо, то, конечно, могу, – ради поимки вора, который переводил позорные стрелки на Арину, Витя мог говорить и делать все, что угодно.
– Хорошо, – с удовлетворением кивнула Арина. – Тогда ты ходи с ним, везде этот мобильник раскладывай, ребятам хвались. Следи, конечно, чтобы его раньше времени не увели. И я, конечно, буду следить. Я думаю, наш воришка на телефон быстро клюнет.
– Только ты и сама осторожно, – серьезно попросил Витя.
– Конечно!
