говорят, но никто их не видел» – это искусственный ореол таинственности.
Я заторопился сам и поторопил Виталика, который и так ехал на высокой скорости. Он пошел на этот риск ради нашей дружбы, и я для него стал тем же, кем стал Блондин для Розового. Сравнение было слабоватым, и я придержал его в себе. А пока я пролистал телефонную книжку Оранжевого, нашел в ней номер Белого – имя абонента «3». И еще несколько схожих: 1, 2, 4… Ни фамилий, ни кличек. Осторожные, суки!
Угол Новогиреевской и Федеративного проспекта; мне этот район был знаком в основном по дворцу спорта «Вымпел» и Спасо-Перовскому госпиталю, в котором я в свое время провалялся с воспалением легких. Аннинский свернул во двор дома номер 21, кирпичной пятиэтажки, не доезжая до светофора, как будто его отпугнул красный свет. Следующая панельная девятиэтажка слева была «наша». Он поставил машину у первого подъезда. Дождавшись, когда в сторону Новогиреевской пройдет группа подвыпивших парней, я набил патроны в опустевший наполовину подствольный магазин, мысленно готовясь бесцеремонно, не меняя тактики, на раз-два-три высадить дверь Белого, однако Виталик предложил другой вариант, нахлобучив себе на голову шлем Оранжевого.
–?Ты понял, да?
Обычно он обращался с такой полуулыбкой, когда был хорошо навеселе и хотел подколоть меня, обхватывал рукой за затылок, касался лбом моего лба; и часто в такие моменты проявления телячьих нежностей он предлагал мне надраться.
Мы поднялись на третий этаж, встали у двери Белого. Я набрал его номер на мобильнике Оранжевого и нажал на клавишу соединения. Приподняв шлем и глядя на свое отражение в защитном щитке шлема Аннинского, я ждал ответа. Через пару секунд я впервые услышал голос Белого. И его вопрос прозвучал стандартно, как будто он озвучил эсэмэску:
–?Ты где?
Ответ «это я» отпал. Родился другой, еще более короткий.
–?Здесь.
И, чтобы не дополнять, где здесь, и не ввязываться в переговоры, я нажал на кнопку звонка. Тут же вырубил телефон и поправил на голове шлем. Чуть слышно бросил Аннинскому:
–?Их четверо.
–?А нас двое. Или мы, или они. Кто останется жив – будет смеяться.
Дверной глазок заслонила чья-то тень, чей-то голос сказал: «Оба пришли». И дверь открылась. Аннинский, в этот раз выбравший дробовик, первым разрядил оружие в бандита, открывшего нам дверь. Они не успели даже ответить огнем. Только один, сидевший с краю на диване, вскинул руку с пистолетом в нашу сторону. Я выстрелил в него, целясь в середину груди. Медвежий заряд проделал у него в груди дырку размером с кулак. И тот, что сидел в середине, поднял руки над головой.
Я подошел к нему вплотную, узнав в нем Белого. Скинув шлем, задал ему вопрос:
–?Где Розовый? Оглох, тварь?
–?Он… ушел. Ч-час или п-полтора назад.
–?Ушел вместе с Оранжевым?
–?Ч-чуть позже.
–?Адрес Розового – быстро!
–?Магнитогорская улица…
Мы с Аннинским переглянулись: эта улица шла параллельно шоссе Энтузиастов и натурально не могла надышаться смогом от громадной МКАДовской развязки на 1-м километре. Я оказался прав: все эти сволочи жили в одном районе, на востоке столицы.
–?Какая машина у Розового?
–?Сегодня он п-приехал на «Шкоде». Вторая машина – «Кайенн»…
–?А теперь смертельный номер: назови фамилию вашего главаря. Ну же!
Белый пошевелил губами, как будто тренировался, затем выдавил из себя имя Розового:
–?Болдырев Игорь.
–?Мило! – скрипнул я зубами.
Теперь все встало на свои места. Капитан Болдырев страховал своих товарищей в Столярном переулке, и только масса свидетелей и мои действия не позволили ему убить меня.
–?Открой рот! – приказал я Белому. – Быстро – или я снесу тебе башку!
Он повиновался. Нижняя челюсть у него дрожала. Я просунул у него между зубами ствол «туляка».
–?Время! – уже в четвертый раз за сегодняшнюю ночь поторопил меня Аннинский, контролируя коридор и прислушиваясь к звукам в подъезде.
–?Сейчас – только пенал с цветными карандашами открою. – Я не мог отказать себе в удовольствии поиграть и с этим подонком тоже: кивнул на труп справа от него. – Мотнешь башкой, когда я назову его кличку. Белый? Не-ет, – пропел я и тоже покачал головой. – Это не Белый. Коричневый?
Белый два раза кивнул, пуская слюну по стволу ружья.
Я указал глазами на другой труп:
–?Брюнет?
Кивок: да. И еще один – на всякий случай: да.
–?Значит, ты Белый? Один из «Бешеных псов»? Крутой Уокер, блин? А чего же ты обоссался, крутой? – Я выбрал свободный ход спускового крючка. – Тебе передает привет генерал Приказчиков.
–?Уходим! – в пятый раз поторопил меня Аннинский.
Я был возбужден. Ноздри у меня затрепетали, как у тигра, пролившего кровь, когда я дожал спуск. Выстрел – и Белый лишился задней части головы. С бандой было покончено. Но живым оставался Розовый. Один он – никто. Ноль без палочки. Нолем и останется…
Мы буквально смотались на Магнитогорскую улицу и остановились за квартал от дома Игоря Болдырева. Мысленно я вышиб дверь в его квартире, на вопрос соседа, что тут, на хрен, происходит, я сверкнул на него забралом шлема: «Спасатели, мать твою!..» И даже если Болдырева дома не окажется, мы раздадим оперативникам ключи (это одинаково открытые квартиры плюс одинаково застреленные люди в одном районе), а по ним они легко установят связь убитых с бандой «Бешеные псы».
Подойдя ближе к дому, мы остановились. Возле подъезда, где жил Болдырев, стояла полицейская машина с включенными проблесковыми маячками. Я выругался. Розовый остановил нас одним-единственным телефонным звонком в полицию… Он тонул сам и потянул за собой нас. В телефонном звонке он мог назвать только одну фамилию – мою и с обязательной ссылкой на перестрелку в квартире Игоря Куманина. А у меня за последние пять дней это второй рецидив с применением огнестрельного оружия. Это был хороший, черт возьми, ход!
Мы были вынуждены отступить и сделали остановку, отъехав от дома Болдырева на порядочное расстояние – до проспекта Буденного. Глядя на промчавшийся мимо трамвай, я вдруг различил в его грохоте и треск мотоциклов, и залпы ружей. Ружья… Виталик, глубоко затягиваясь сигаретным дымом, сказал, что о ружьях он позаботится, что машину снова отгонит на штрафстоянку. Я хмыкнул.
–?Ты домой или к генералу?
–?К генералу, – ответил я. – Мне нужно отчитаться перед клиентом. Я поделюсь с тобой – обещаю. Тебе деньги нужны. Ты завтра жену из роддома забираешь?
Губы Аннинского тронула грустная улыбка. Я понимал Виталика – еще один его коллега оказался оборотнем в погонах. Он здоровался с ним за руку, перебрасывался шутками. Ему это предстояло осмыслить и пережить.
–?Будем прощаться? – предложил я, видя его настроение.
–?Да, прощай, – в тон мне ответил он.
Мы пожали друг другу руки, и я остановил первое попавшееся такси.
Глава 12
Вожак стаи
Мне предстояло извиниться перед генералом за то, что я не смог свести его лицом к лицу с убийцей его жены, забывая его условие – «по возможности». И если представить на минуту, что я поставил перед ним самого Розового, я бы поставил генерала в затруднительное положение. Фактически я заставил бы его убить человека, скорее всего – впервые в жизни. Можно сказать, я избавил «военного финансиста»
