Родион оказался на ногах быстрее, чем я встал в стойку. Он был удивительно гибок и силен. Он снова ринулся в атаку, пытаясь достать меня рассекающими ударами снаружи внутрь и обратно. Я отступал, выискивая лазейку для контратаки, однако удары спецназовца были плотными и очень быстрыми, как будто против меня работала машина, не знающая усталости. Потому-то он так легко поменял огнестрельное оружие на холодное: он был уверен в своих силах.
Неожиданно для меня Родион сменил ритм и, широко подшагивая ко мне, в надежде застать меня врасплох, нанес удар снизу вверх, целясь мне в шею. И этот переход в общей его атаке оказался таким плавным, что я пропустил его. Его нож прошел как по направляющей по моей левой руке, которой я старался держать противника на расстоянии, и едва не распорол мне шею. К счастью, удар пришелся в подбородок. Я не почувствовал боли и не заметил бы, что ранен, если бы не кровь, брызнувшая мне на руку. Это длилось мгновение, и оно дорого могло мне обойтись. Блондин прихватил меня за кисть своей левой рукой и повторил удар – на этот раз с коротким замахом и опять вдоль моей руки. Я отдернул голову, а Родион бросил меня через колено. Я упал на пол, успев втянуть голову в плечи, и все равно ударился затылком. Спецназовец подпрыгнул и, зависнув надо мной, обрушился на меня сверху. Я успел поднять ногу и подставить колено. Удар получился жестким и болезненным для нас обоих. Родион вскрикнул, и его последующий удар мне в шею у него не получился. Воспользовавшись этим моментом, я столкнул с себя противника. Блондин раскинул руки, чтобы смягчить удар при падении, и отпустил нож. Клинок еще не успел отзвенеть, а я уже был на ногах. Мне не стоило затягивать поединок – я не знал, где Зоя, что Родион с ней сделал. И я сам пошел в атаку, чтобы отправить противника на пол и развязать ему язык. Блондин выхватил пистолет и, прицелившись, придавил спусковой крючок. Выстрел, от которого я вздрогнул, – и Блондин, открыв рот, опустился на пол. Я метнул взгляд на дверь и окунулся в тягучие воды дежавю: в проходе стоял Виталий Аннинский, и пистолет в его руке только что не дымился.
Я бросился к Блондину, капая на него кровью из порезанного подбородка. Ударил его по одной щеке, по другой… Бесполезно.
–?Он труп, – обнадежил меня Виталик, убирая пистолет в кобуру. – Я был лучшим стрелком в нашем подразделении, не забыл?
–?Помню, – пришлось ответить мне. Я снова ударил Блондина по щеке.
–?Перегоняешь пулю из правого полушария в левое?
Я метнул на лучшего стрелка яростный взгляд. Он спас мне жизнь (хотя я, скорее всего, успевал к Блондину со своим коронным прямым) и в то же время превратился для меня в медведя с его услугой. Я закричал, срывая голосовые связки:
–?Зоя!
И только что не приставил к ушам ладони, прислушиваясь… Еще раз позвал девушку и снова прислушался, жестом призывая себе в помощники Аннинского: слушай! Но мы услышали только отзвуки ее имени… Я растерянно оглянулся. Где здесь можно спрятать человека? Здесь все открыто, разгорожено надвое – на первый и второй этаж. Ванная и туалет – вот два аппендикса, но там никого не оказалось…
Я поймал взгляд Виталика. Он делал вид, что готов выполнить любой мой приказ. И его взгляд натолкнул меня на мысль о другом помощнике. Я кинулся за пиджаком, вынул из кармана мобильник и стал пролистывать адресную книгу, нервно подергивая глазом. Ну где же он! Вот – вот он, придурок: Моисеев, по жене – Непомнящий. Какой помощи можно ждать от человека с такими фамилиями?
Один гудок…
Нет, он не ответит на звонок в половине четвертого утра. Он не чиновник, как его благоверная, он «честный страховщик». В кругу его знакомых нет такого человека, который мог потерять мобильник и звонить с чужого. Наверное, у него все такие случаи были застрахованы.
Восьмой, девятый.
Вот баран!
Я снова набрал его номер. Должен же он понять, что это не ошибка, что кто-то настойчиво добивается связи с ним.
Я выскочил на улицу.
–?Зоя! Зоя!
Припав к земле, как гончая, я кинулся в поисках канализационного люка; слушая длинные гудки, я обзывал парня с обложки самыми последними словами и в то же время просил его не отключать телефон.
Третья попытка.
Он все-таки ответил на мой звонок.
–?Да?
–?Это Павел.
–?Какой Павел?
–?Баженов. Не вешай трубку. Если повесишь, я не сумею спасти Зою. Теперь ты понял, какой это Павел?
Секунда тишины.
–?Что ты с ней сделал, сволочь?!
–?Не я. Это все, что тебе нужно знать. Вокруг ее дома есть канализационные люки? Меня интересуют любые места, где можно спрятать тело. Только не паникуй, мать твою! Думай, думай. Я тоже на месте не сижу.
–?Что случилось?
–?Может, ты слышал, в каком месте и в каком состоянии нашли официантку из «13 стульев»? Камерой смерти для нее стал бетонный мешок. Думай, Юра, думай. Соберись.
Я обежал цех, обшаривая взглядом полосу в полтора-два метра, и пошел на второй круг и новую дорожку. Блондин не мог, не мог далеко увести Зою или унести ее тело. Он не мог подготовить подходящее место, он мог только натолкнуться на него. Перешагнул порог – и натолкнулся. Хотя не факт. Он мог спланировать похищение по пути к Зое и по пути же отыскал подходящий объект. Был и третий вариант: такой объект он (или он вместе с Розовым, неважно) подготовил давно, ждал только подходящего случая и жертву.
–?Юра, не уснул?
–?Нет, не могу вспомнить. Никогда не обращал внимания на колодцы. Я еду к тебе.
–?А как же Ирина Александр…
–?Плевать! – оборвал он меня на полуслове.
–?Видел фильм «Мобильник»?
–?Нет.
–?Сюжет простой: оборвется связь – человек погибнет.
–?Понял. Остаюсь на связи.
Я обежал это здание, в котором изредка проводились частные вечеринки и дискотеки, во второй раз. Внутренний голос подсказывал мне, что моя тактика не принесет успеха, но другой я не знал. Я снова позвал девушку и прислушался. Ночная улица, как назло, загудела, как улей. Рокеры, стритрейсеры, трезвые и поддатые выехали на эту заводскую дорогу.
–?Зоя!
–?Ты нашел ее?
–?Нет. Я зову ее и надеюсь услышать ответ.
–?Я еду. Я уже за рулем.
–?Давай, давай, друг, – как можно теплее поторопил я его.
И только теперь подумал о том, что у Блондина мог быть помощник, один шанс из тысячи, но его не стоило сбрасывать со счетов. Вот тогда дела у Зои действительно швах. И если это так, то мне на мобильник мог поступить звонок.
Я снова напомнил Юрию о себе:
–?Позвони мне, если что вспомнишь. Я жду звонка. Отбой.
Этот парень с обложки, в моем представлении, влился в необузданную колонну ночных гонщиков…
Мне пришлось сменить тактику. Я ворвался в дом-мастерскую и снова вышел наружу, огляделся, как сделал бы это Блондин, мастер прятать женские тела. Слева – ряд припаркованных машин; крайняя в ряду
