насмешливо спросил:
– Живой?.. – Покачав головой, затянул старую песню: – У тебя папа такой хороший, про паровоз поет…
– Начал, начал!.. – завозился под одеялом Миротворец. – К утру на шутки пробило? Дай поспать!
– Валяй, – равнодушно отозвался капитан. – Спать тебе час остался.
– Полтора, – не глядя на часы, подкорректировал командира Мельников. – Я всегда… появляюсь… за полтора часа… до подъема. Выброси свои «котлы», капитан.
– Час, Игорь, час. В половине шестого жду тебя в своем кабинете. Расклад такой: досыпать будешь в землянке. Жить будешь плохо – но не долго.
– Не понял. – Старший сержант приподнялся на локтях и прищурил на ротного припухшие веки. – С какого это?..
– С такого… – Капитан и сержант были почти ровесниками, их не связывала тесная дружба, тем более интересы: сейчас у Миротворца, «спустившегося с гор», основной интерес – портить местных девок, при случае бить морды их парням.
Парень дослуживает, размышлял капитан Шаров. Уволится он в числе первых – в этом сомневаться не приходилось, и ротный махнул на него рукой, все же отдавая ему должное: двенадцать месяцев сплошных спецопераций в Чечне стоили гораздо дороже двух-трех месяцев «расслабухи».
И от командира части полковника Кондратова ротный получил отмашку: мол, не трогай генеральского отпрыска. Что переводилось немного иначе: «Не связывайся, иначе говна потом объешься».
Как ни странно, ни своим разнузданным характером, ни поведением Миротворец не влиял на курсантов. Про него в курсантских кругах просто гуляли легенды, словно Мельников сам ходил в заместителях основателя ВДВ «дяди Васи» Маргелова и… геройски почил. Не погиб, а именно почил. Спокойно так, не мучаясь.
– С такого, – повторил капитан. – Сегодня ты вместе с группой товарищей, – с выражением выговорил Шаров, – идешь готовить учебные базы. Намечается простенькое мероприятие с двумя неизвестными: есть группа условного противника и есть группа, которая жаждет обезвредить ее. Лес, свежий воздух, быстрый ручей, автоматы Калашникова, ножи выживания. Что еще нужно для счастья?
– А товарищи без меня не могут подготовить учебные базы?
– Без тебя – нет. Они, секс-символ ты наш, не могут без тебя. Вот в землянке ты им и расскажешь, кто тебе драил шпиндель этой ночью.
– Слушай, товарищ капитан, я, в натуре, не выспался. И вообще, если говорить прямо, я бы выбрал для себя работу попроще. Пошли кого-нибудь другого – Ротвейлера или Упыря, ну?
– Вышеназванные тобой товарищи включены в состав группы условного противника, потому не могут сами для себя готовить и обустраивать базы, им еще нужно будет их найти. Тот же Упырь забыл, когда последний раз был там.
– Когда они уходят? – быстро спросил Мельников, находя выход.
– Завтра.
– Я с ними, понял? Включай и меня в список. А сегодня дай мне поспать.
– Все?
– Все.
Мельников демонстративно укрылся с головой и фальшиво захрапел. Что делать, ради нескольких часов сна он жертвовал несколькими сутками, которые ему предстояло провести в полевых условиях. Воистину – час сегодня равен двум часам завтра, как сказал кто-то из великих.
– Тебе не в спецназ, в санбат надо было идти, – насмешливо заметил капитан.
– Почему? – раздался приглушенный голос из-под одеяла.
– Эмблема у медиков как раз для тебя: хитрый, как змей, и выпить не дурак.
Капитану Шарову в это утро не спалось, до подъема оставалось достаточно времени, и Андрей решил скоротать его в закрытом тире, расположенном в полуподвальном помещении вещевого склада. Из сейфа ротный прихватил трофейный «М1911» – зависть многих офицеров и сержантов учебки, особенно – прапорщика Седова и Миротворца. Во время одной из последних зачисток он положил «духа», а у того оказался реликтовый пистолет. Уникальный в своем роде, знаменитый «М1911» «Government», изобретенный Джоном Браунингом и изготовленный фирмой «Colt» в начале прошлого века. По виду он напоминал «ТТ», а в надежности и простоте в работе не уступал современным образцам пистолетов, даже по некоторым параметрам превосходил их. До сих пор пистолеты «М1911» применяются практически на всех соревнованиях по боевой стрельбе. Под номером патента и датой изготовления (19 августа 1913 года) шла надпись на русском языке: «Англ. заказъ». Шаров интересовался этой надписью: оказывается, небольшая партия «М1911» была приобретена в Англии частным торговцем. В российских магазинах это оружие продавалось свободно офицерам, остальным – по записке околоточного надзирателя.
Встав у огневого рубежа – до мишени 25 метров, – Андрей взял пистолет в правую руку, ощутив его привычную тяжесть, в какой-то степени благородную («Может, оттого, что в начале прошлого века его держал российский офицер?» – как-то задался вопросом Шаров), которая «придавливала» руку, не давала ей дрожать, не утомляла и не ухудшала стрельбу.
В руке пистолет лежал удобно. Он имел несколько тонкостей, например, в самом «критическом» месте хватки – это сгиб между большим и указательным пальцами – плотное соединение руки с оружием обеспечивалось деталью, которая ко всему прочему оберегала руку от работающего затвора и служила автоматическим предохранителем. Хорошо изучив этот пистолет, Андрей знал: стоит хоть немного ослабить хватку, и подпружиненная деталь тут же заблокирует ударно-спусковой механизм.
Большой палец лег на спицу курка, взводившегося туго, но плавно; он со щелчком встал на боевой взвод. И еще одна тонкость: в этом пистолете использовался ударно-спусковой механизм типа SA (одинарного действия), а это означало, что для первого выстрела надо взвести курок вручную (если патрон уже находится в стволе) или передернуть затвор, который сам и взведет курок. При обратном же движении
