Генерал Ленц, рассматривая карту, которую Артемов повесил на специальный стенд, справа от рабочего стола, покивал:
– Курсанты находились в районе обстрела вертолетов… Как и охотники. Они стали свидетелями теракта. Охотников убрали на месте. А курсантов в спецподразделении? Кто? Кто-то из центра «Дельта»?
Артемов не стал спорить – пока.
– Да, их устранили в центре. И человек, который стоял за терактом, проходил службу в «Дельте».
– И был напрямую связан с диверсионной группой… Интересный ход. Почему в таком случае курсанты не сообщили о том, что видели? Почему молчали? И что я могу выжать из твоего молчания? – Генерал подмигнул. – Тестируешь начальство?
«Хор-рошее у него настроение, – заметил Артемов. – Пора его подпортить».
Вообще начальник ГРУ обладал крутым норовом, мог хватить по столу крепким кулаком и послать так далеко, что возвращаться придется очень долго. Многие все еще находились в пути. Однако Артемов умел располагать к себе людей и не боялся переступить через опасную грань – совсем чуть-чуть. К тому же был не слепой и видел, что Ленц симпатизирует ему и, кто знает, может быть, видит в нем замначальника оперативного управления.
– Вы задали четыре вопроса, Игорь Александрович. Мне начинать с конца или?..
– С середины.
– Значит, «почему курсанты молчали»… – Артемов рискованно надел маску умиления, которая заодно вопрошала: «Игорь Александрович, скажите это сами, а?»
Его двусмысленная мимика нашла отражение в сдвинутых бровях 57-летнего генерала армии. Но вот они разошлись и взметнулись, как две мохнатые гусеницы-синхронистки, чтобы через мгновение вызвать волнение в его голубых глазах.
– Погоди… Ты хочешь сказать, что это
– Именно.
– Ничего себе – курсанты! Интересно, что бы получилось из них на выходе… Давай дальше.
И Артемов, воодушевленный расследованием шестигодичного «глухаря», «давал».
– Из отчетов и рапортов, с которыми я ознакомился, следует, что курсанты «Дельты» вышли в рейд, вооруженные лишь легким стрелковым оружием: автоматы «АКС» с приборами бесшумной и беспламенной стрельбы, пистолеты «АПБ» – автоматические «стечкины» с глушителем. Поработав с картами, я нашел вот что: Кривуша и Малая Кривуша, у истоков которой и произошел теракт, ведут к одному месту: мысу Кумой, в районе которого проходили учения одной из групп военно-морской базы. И там же, согласно вводной, для них было приготовлено средство передвижения до острова Черненький: надувная каркасная лодка с мотором. Лодка с мотором, понимаете, Игорь Александрович? Шестеро крепких курсантов могли перенести ее до Кривуши – это около пяти километров, пройти по ней до Малой Кривуши, а там и до места диверсии рукой подать.
Так думал Артемов, и начальник военной разведки полагал, что тот не ошибается. Его версия не была смелой, а вполне реальной. Да и с внутренним чутьем не поспоришь, мурашки не сгонишь; они завладели руками начальника управления, подняли на них волосы и все настойчивее подбирались к затылку: по двум российским вертолетам отработали свои. Собственно, Артемов нашел то, что искал: аналогичный случай.
– Полагаю, где-то в районе поселка Чернопесчаный, – полковник очертил место на карте, – они взяли из схрона ПЗРК. Хотя не исключено, что схрон находился на мысе Кумой. Диверсанты, обстреляв вертолеты, добили оставшихся в живых. Бросили оружие и покинули место диверсии обратным маршрутом. По пути убрали случайных свидетелей – охотников. Переправились на Черненький, выполнили учебное задание и в означенное время возвратились в расположение военно-морской базы.
Артемов не мог предположить, что очередное дело снова приведет его в учебное подразделение. Сколько прошло с тех пор, когда он вытаскивал «крота», чеченского агента, классически внедрившегося в центр подготовки спецназа Приволжско-Уральского военного округа (ПУрВО)? Каких-то два месяца. Точно два месяца – основные события пришлись на 14–15 апреля.[5] Дело было сложным, последствия его – трагическими. Артемов взвалил на себя ответственность за принятие ключевых решений, не связанных напрямую с его оперативно-розыскной деятельностью. Он сетовал на то, что возглавлял не командный пункт. Каким-то образом он воздействовал на свои мысли, и они воплощались в жизнь, щедро закрашенную черно-белыми полосами, – в основном против его желания. Тогда он, смертельно уставший, безрадостно думал, что этот дар станет, наверное, его визитной карточкой: «Слышали про полковника Артемова? Так вот, это сложное и ответственное дело нельзя поручать ему ни в коем случае».
И вот – опять двадцать пять. Снова учебный центр, но дислоцированный на военно-морской базе.
– Дальше, – поторопил Артемова генерал.
– На курсантов не пало подозрение лишь потому, что они – курсанты. Думаю, от этого определения следствие отмахивалось как от навозной мухи – если вообще обратили на это внимание. Курсант для большинства – это всегда обучающийся,
– Это предположения. Более или менее логичные. Нам нужна рабочая гипотеза. У тебя есть доказательства?
– Доказательства стоят за дверью, Игорь Александрович. Я вызвал двух бывших курсантов – выпуска 97-го года. Кстати, курс «провалился»: в сентябре того же года – ровно через месяц после ЧП – спеццентр фактически перестал существовать. Точнее, из него сделали обычную учебку морской пехоты. Передали один из трех малых десантных кораблей.[6] Разумеется, поставили крест на таких дисциплинах, как водолазная подготовка, не говоря уже о такой специфической, как выход из подводной лодки через торпедные аппараты. И лишь в мае этого года «Дельте» вернули прежние приоритеты.
– Как ты думаешь, а почему на «Дельте» в 97-м году поставили крест? – спросил генерал, занявший пост начальника военной разведки именно в 97-м. В какой-то степени и под его напором произошло возрождение «Дельты», а детали ее опалы «задели» генерала армии лишь информативной частью – как отстреливающимися болванками ракеты с разделяющимися ядерными боеголовками.
На вопрос шефа Артемов пожал плечами: «И так ясно».
– Чтобы окончательно замять дело, – ответил он. – Стараниями чиновников из Минобороны скандала удалось избежать, дело развалилось. А чтобы его окончательно замять, развалили и саму военно-морскую базу. Искать ответственного за ЧП – себе дороже. – Михаил Васильевич выдержал многозначительную паузу: «Один ответственный потянет за собой другого, полетят звезды, покатятся головы». Ведь если переиначить Экзюпери, то получится следующее: если под строем виновных офицеров расстелить скатерть, то на нее, кроме звезд, ничего не упадет.
Но все это в рамках чрезвычайного происшествия, ведь в Минобороны не предполагали, что ЧП – лишь финал, а вот где стартовая черта и кто выступал стартером… Но вот именно сейчас Артемов мог позволить себе усомниться: поставить крест на специализированном центре – с его высокопрофессиональными кадрами и даже традициями, оборудованием, потребностью в специалистах экстра-класса, выпускающихся центром, – не круто ли? Не круто, если вспомнить «новейшую военную историю России»: закрывались оборонные предприятия, расформировывались части спецназа и прочее.
– Ты уже беседовал с бывшими курсантами? – спросил генерал, занимая место за рабочим столом. – Что интересного они тебе поведали? И почему не вызвал офицеров «Дельты»?
– В свое время на офицеров могли надавить. Объективную, хотя и не полную информацию можно получить от рядовых.
