сосен. Несколько раз быстро моргнула; из-за бликов лес, казалось, стоял, охваченный пожаром.
Она обернулась на Цыганка.
– У тебя ореол над головой, – Мария продолжала «ловить» солнечных зайчиков, которые проскакали и по джипу, стоящему посреди неповторимого российского пейзажа. Полированное серебро смешивалось с яркой желтизной солнца и зеленью векового леса. Этот автомобиль действительно виделся иностранцем, случайно заехавшим в эти края да так и оставшимся с изумленно распахнутыми глазами-фарами. Справедливо казалось, что это не он покорял заснеженные просторы России, а они покорили его.
«Сейчас она бросит в меня снежок, а я в ответ выстрелю в нее», – дергая веком, тяжело пошутил Цыганок.
Он повалил Марию в снег и бесконечно долго целовал ее. Она прервала его горячим шепотом:
– Я устала... Где твой долбаный дом? – тяжело дыша, спросила она. – Знаешь, чего я хочу?
– Чего?
– Дров принести. Серьезно. Охапку. Или как там... вязанку, да? Слушай, а сено там есть?
– Чего?
– Сено? Сарай-то есть?
– Есть.
– Значит, и сено должно быть. Заберемся в сено, откроем «шампунь»... – Она покачала головой. – Сядем в машину, посмотри на себя в зеркало: у тебя лицо кровью налилось. Господи, я боюсь за тебя...
Мария следовала за Цыганком. Утопая по пояс в снегу, он прокладывал путь к калитке и бормотал что- то про свою непредусмотрительность, про лопату. С трудом очистив пространство перед калиткой, он еще с десяток метров выступал в роли грейдера. Наконец поднялся по ступенькам и открыл дверь ключом.
– Вот мой дом, – сказал он, оборачиваясь.
– Дом?! – переспросила Мария. – Это прямо изба какая-то... И вот там, – она указала перчаткой, – происходит движение воздуха? Теплый куда, забыла?
– Вверх. Проходи.
– Ладно. Попробую. Электричество есть?
– Есть свечи.
– Здорово! – Мария шагнула в темное помещение. – Это сени, да? Я уже начинаю ориентироваться...
Она стояла посреди комнаты и оглядывала скромную обстановку: пара кроватей, диван, платяной шкаф, книжные полки на стенах, забитые газетами и журналами, стол у стены, замерзшие цветы на подоконнике, печка-голландка с распахнутой пастью топки...
– Ты куда? – спросила она хозяина, выходящего из комнаты.
– За дровами. Печку хочу растопить.
– А меня растопить не хочешь?
Секса в пятнадцатиградусный мороз ни у Марии, ни у Цыганка еще никогда не было. И она никогда, наверное, еще не встречала таких рук, какие были у Цыганка. Казалось, он обнимал ее всю, не давая замерзнуть ни одному участку на ее обнаженном теле. И не давал ей опуститься на брошенную на кровать дубленку. Он делал что-то невозможное, держа ее на весу: в этом доме не прозвучало ни одного фальшивого стона, которые зачастую раздавались в ее роскошной комнате в чьих-то поддельных объятиях. Их движения были пропитаны искренностью, и Мария не понимала, почему изо всех сил старается сдержать тот единственный вскрик, который подбирался к припухшим губам и кружил голову.
На обратном пути Мария сказала:
– Давай все забудем. Ничего не было. Я сама вспомню о тебе –
Телохранитель ответил, подражая хозяйке:
– Ну, не знаю, стоит ли. Надо подумать... – Смутился, понимая, что сказал глупость и подпортил Марии настроение. Он лишь на короткие мгновения стал другим – подражая ей или кому-то другому, не важно, – но этой фальши хватило за глаза. До самого дома Маша не проронила ни слова.
Она поцеловала его, когда он проводил ее до двери, и сказала фразу, в которой Цыганок не мог разобраться до сей поры:
– Это мой дом.
Кто знает, может, она подразумевала целый мир. Однако дверь в который порой можно открыть.
И если принимать ее слова на веру, то ей все это время было паршиво.
Однако ответ был близко, он прозвучал совсем недавно: «Если найдешь и покажешь подлинное, то как это поймут люди из фальшивого мира?»
Цыганок приложил палец к губам и поманил за собой хозяйку. Скрываясь в тени шторы, он указал на небольшой предмет, прикрепленный к внешней стороне оконного стеклопакета. Поднес открытую ладонь к уху, потом снова приложил палец к губам: «Тихо!»
Он был опытным специалистом, запросто – а порой и автоматически, как сейчас, – мог обнаружить подслушивающие устройства; путем нехитрых операций определить яд в пище. И если бы в свое время старший лейтенант Цыганок не помочился под вековой елью в Завидово, мимо которой любил прохаживаться глава государства, до сей поры состоял бы в штате Службы безопасности.
Мария платила ему хорошие деньги, что на первых порах позволяло обращаться с ним нарочито
