шар. Закрыв крышку, положил бутылку в ноги покойнику и отошел.
– Теперь все. Закрывайте, парни.
Командировку в Израиль Даниил посчитал пустой тратой времени. Он почти ничего не узнал о мотивах убийства. Утешения звучали официально и с издевкой: следствие только началось, отрабатываются несколько версий, брошен вызов всей правоохранительной системе Израиля…
Даниил соловел от этих заявлений. Только сейчас, возвращаясь на самолете в Москву, понял: лично для него и точно в такой же ситуации было проще ждать. Припомнил что-то о родственниках, которые чего-то там не имеют права делать во время похорон: нести гроб, крышку. Иначе…
Он бы и не полетел, но не по причине страха перед всеми этими старинными суевериями. К этому шагу его подтолкнул Курбатов. Сволочь, и в каком стиле послал! Его слова буквально ложились на некогда модную американскую мелодию: «Летите, мальчики, на восток…»
Прилетели…
Мотивы убийства.
Сам Даниил о них голову сломал. И не имел ни малейшего понятия, что они находятся рядом. Только протяни руку к гробу – но не для того, чтобы пошарить в ногах покойника и найти мину замедленного действия. Мотивы были заключены в двух словах:
Самолет подлетал к Московской области. Стюард из личного экипажа Курбатова сообщил, пройдя между рядами кресел, о погоде в столице. Тролль скривился:
– Погода дрянь. Я не люблю дождь.
– А кто любит дождь? – Даниил едва пересилил себя. Он последовал модному нынче совету: прежде чем что-то сказать или сделать, сосчитал до десяти. За это время он ровно десять раз мысленно перегрыз Троллю глотку. И все же сдержался.
Самолет шел на посадку. Шел красиво. Едва его шасси коснулись бетона, самолет окутался огнем… Только затем послышался оглушительный взрыв. Гремело все, что можно, включая почти пустые баки…
Лев Косов – официально второй помощник депутата, а неофициально – рука из первой пятерки – первым нашел мотив убийства, теперь уже двух братьев. Он позвонил Курбатову прямо с летного поля.
Курбатов спросил:
– Они сели?
– Они, надо отдать им должное, сели красиво. Будто Илья-Пророк на огненной колеснице пронесся.
– Что за ерунду ты мелешь? Объясни, что случилось.
– Кто-то убирает твоих людей, – дал классическое объяснение Косов.
Глава 14
Основная версия
Курбатов получил от израильских коллег последние, на его взгляд ключевые, данные по делу об убийстве Троя Зеленина. И с нетерпением поджидал
Покойник пострадал больше всего – это понятно. Два раза ему досталось несладко.
Лев Косов пошутил:
– А был ли покойник? Может, Даниил вез взрывчатку?
– Чего ты зажмурился, словно удара ждешь. Я принял твою шутку. Потому что готов поверить во что угодно, даже во взрывчатку. Но подлость заключается в том… – Курбатов порылся в бумагах, нашел нужный документ и повторил начало фразы: – Подлость заключается в том, что специалисты взяли пробы с каждой части взорвавшегося самолета, но следов взрывчатки не обнаружили.
– Но взрыв был, – вставил Косов. – Я лично его видел.
– Взрыв был, – не мог не согласиться Курбатов. – Сильная детонация могла вызывать взрыв топливных баков, расположенных в крыле, но топлива там оставалось с гулькин хрен – факел бросай, и то не загорится. Взорвался гроб, будь он трижды проклят. Будто покойник, прости господи, выпустил газы.
Курбатов начал психовать. Еще чуть-чуть, и он начнет срывать злость на подчиненных. И в этот раз он остался верен себе: он хватил кулаком по столу, когда подчиненные, повинуясь его резкому жесту, покинули кабинет. Так же резко он снял трубку телефона и ответил на звонок. Его темное от природы лицо чуть просветлело: звонил следователь прокуратуры Евгений Алимов, возглавивший смешанную группу по расследованию причин авиакатастрофы. В 1990 году, накануне увольнения Курбатова из прокуратуры Верховным Советом СССР, Алимов входил в следственную группу и был в ней самым младшим. Двадцать четыре года, вспомнил Курбатов, стажер по идее.
– Примите меня, Михаил Георгиевич? – спросил Алимов.
– Конечно, дорогой, – с искусственным восточным акцентом отозвался Курбатов.
Через полчаса в кабинет Курбатова вошел полноватый человек лет сорока. Хозяин вышел из-за стола и приветствовал гостя рукопожатием. Извинился:
– Рад бы спросить о семье, детях. Но чертов самолет покоя не дает. Присаживайся, Женя. Что могло взорваться в самолете? Какой-нибудь газ? Ты возглавляешь следствие по этому делу… – Курбатов вопросительно приподнял клочковатую бровь.
– Следы газа должны были остаться на креслах, в гробу… извините. – Алимов уселся напротив хозяина и расстегнул пуговицу пиджака. – Сам по себе взрыв был небольшой силы. По предварительным оценкам, до килограмма в тротиловом эквиваленте.
