Романов стоял в центре комнаты и, держа мушкет в свободно опущенной руке, ждал появления первого спецназовца.
Давид Аве к этому времени выбрал подходящий момент и угол для выстрела в замок. Он еще раз предупредил подчиненных:
– Берегите глаза! Чертова дверь может разлететься на части.
Он как в воду смотрел.
Но ничего не понял. Пуля даже не срикошетировала от двери, а скользнула вдоль нее.
Но он выдал себя звуком выстрела и выбрал иную тактику. Он отдал команду подчиненным в тот момент, когда снизу раздался крик хозяина дома:
– Стекла пуленепробиваемые!
Но первый и второй номера к этому времени стали прямо напротив двери и взяли оружие на изготовку. Они видели вооруженного старинным оружием противника и были готовы спустить курки современных автоматов одновременно.
– Не стрелять! – выкрикнул Аве.
Но Романов опередил его. Он вскинул ружье и наклонил голову, чтобы прицелиться. Он не собирался стрелять, но его угроза была для противника очевидной. Спецназовцы открыли огонь инстинктивно. И две короткие очереди вывели обоих из строя.
Пули не могли пробить бронированное стекло, но откалывали от него острые куски, которые летели навстречу стрелкам, наглядно демонстрируя закон о силе противодействия.
Романов видел их уже с окровавленными лицами. Мгновение – и лица скрыли их руки; сквозь пальцы потекли ручейки крови. Им не хватило одной автоматной очереди или очередной дурости, чтобы сломить сопротивление брони. Романов схватил стул и бросил его в дверь. Тотчас в ней, посеченной пулями, образовалось отверстие.
Не мешкая, точно зная, где находится третий стрелок, Романов высунул ствол мушкета в отверстие и спустил курок.
Раздался грохот. Чуть громче, чем из охотничьего ружья. Вслед за этим крик раненого капитана.
Романов бросил ненужное оружие, спокойно открыл замок и, пригнувшись, шагнул за порог.
Снизу раздалась вторая по счету автоматная очередь. Трое спецназовцев стреляли осторожно, чтобы не задеть своих. Романов схватил раненого за рукав куртки и втащил в комнату. Встречая вялое сопротивление, ударил его кулаком в висок, потом освободил от оружия. Напоследок вынул из его выкладки свето-шумовые гранаты и сам пошел в наступление. Вниз полетела одна граната, за ней другая. Двух спецназовцев задела одна автоматная очередь, третьему, заслонившему собой выход, Романов не оставил ни одного шанса выжить. Он свалил его короткой очередью в голову… и обернулся. Он увидел спину убегающего Лазара и освободил магазин от последних патронов.
Дэвид Духовны без труда подсчитал: с этим беспокойным клиентом он встречается в третий раз. Не сказать, что он надоел, привнес в работу детектива что-то новое, скорее – забытое старое. Он чуть не встретил его строчкой из сказки: «Чего еще тебе надобно, старче?»
– У меня неприятности, – не стал скрывать Романов, опускаясь на стул.
– Не верю, – покачал головой Дэвид. – Неприятности случаются только у знаменитостей. И все равно я рад. Слава тебе господи, – поднял глаза к прокуренному потолку Дэвид. – Я так рад, что готов на все. Пусть тебя арестуют в моем офисе.
– Заткнись, и послушай меня. Кроме тебя, есть кто-нибудь в этом городе, кто хочет заработать?
– Заработать пулю? Кстати, ты не похож на убийцу.
– Это маскировка. Давай, Дэвид, помоги мне. Мне нужны крепкие и молчаливые парни. Их сила должна выпирать не из их штанов.
– Я понял. Ты говоришь о типе ресторанных вышибал.
– Мускулистых и молчаливых. Пятерых будет достаточно.
– Где я найду патологически агрессивных, жестоких личностей, с отрицательным обаянием мужчин?
– Теперь ты говоришь как педик. Я заплачу этим мужчинам за перелет туда и обратно по десять тысяч баксов. Ты получишь в два раза больше.
Дэвид сдался через пять минут.
– Что они должны делать?
– Не спускать с меня глаз.
– Отличная идея. Так я звоню шефу полиции?
– Они не должны спускать с меня глаз, как только я взойду на борт самолета, – объяснил Романов.
– Почему не раньше?
– Не хочу подвергать их риску. Я просчитываю один вариант. Если он сработает – я жив. Если нет – мы оба мертвы.
– Заметил, я играю по твоим правилам?
– У тебя нет другого выбора, Дэвид.
Глава 18
Сын отца
