наиболее удобный путь, Николай с Гришей поставили «растяжки», еще пару приготовили в обход преграды.
Бандиты быстро сокращали дистанцию. От засады их отделяло полторы сотни метров. Песчаный холм словно извергал из себя боевиков. И Кавлис считал их: пятьдесят... семьдесят, девяносто... сто двадцать...
Все, остальные пятнадцать-двадцать человек остались в кишлаке. А эти будут преследовать отряд до последнего. Боевики сделали бы это по приказу Безари, а без своего командира они еще больше ожесточатся, их действия станут более хаотичными, что не умерит их воинственный пыл. Им взыщется сполна, если они упустят пленника. Безари поснимает со своих людей головы, и каждый будет помогать ему, пока не останется две-три головы, одна из которых будет принадлежать самому полевому командиру.
– Гриша! – окликнул Кавлис. – Всади снаряд в конец колонны, а я утихомирю головных. Похоже, они не ко времени потеряли головы.
Боевики сократили дистанцию до ста метров.
– Готов? – спросил майор. – Огонь!
Два гранатомета ухнули разом, поднимая пыль позади бойцов. Снаряды попали в плотные ряды монголов, разметав на десятки метров кровавое месиво.
Колонна боевиков замерла, но тут же повалилась на песок.
Кавлис с Касариным приготовили еще два залпа тандемными гранатами. Боевики не двигались. Кое-кого заставили подняться на ноги длинные очереди из «бизонов». Монголы начали перестраиваться, лежа на животе.
С коротким интервалом прогремели еще два выстрела из «РПГ-7». И снова очереди из автоматов. Из касаринского «бизона» в боевиков полетели трассеры. Гриша быстро сменил шнек. Кавлис тоже перезарядил оружие.
– Уйдем немного вперед, – крикнул Николай. От стрельбы кумулятивными гранатами у него слегка заложило уши. – Встретим их за тем пригорком.
Касарин подхватил сумку и, пригибаясь, поспешил за командиром, но чуть в стороне. Они отступали, давая за спину очереди из автоматов.
– Чувствую, они хорошо встречают боевиков Безари, – прерывисто проговорил Ремез.
Гранатометы рявкнули по два раза, сейчас их слышно не было, позади раздавались только автоматные очереди. Казалось, что Кавлис с Касариным стреляют по мишеням. Наконец раздались стрекочущие, более глуховатые выстрелы. «Узи», определил Ремез. Пистолетный патрон 9 миллиметров «Para». Через несколько секунд несмелые выстрелы из израильского оружия переросли в шквал.
«Туго придется Николо с Гришкой, – подумал Ремез. – Им бы еще пару человек».
Орешин привлек к себе внимание Алексея, сжав тому плечо.
– Леша, мы будем уходить ущельем?
– Посмотрим, командир. У тропы стоят «КамАЗы» Юсупа и десять боевиков с радиостанциями. Около восьмидесяти человек идут якобы нам наперехват. Но Юсуп мог пустить своих людей навстречу друг другу по двум тропам. Может, и подстрелят кого. В этом случае нам придется уносить ноги на машине.
– Так, понял... – Орешин некоторое время молчал, оценивая ситуацию. Он снова был командиром подразделения, пусть слабым, истощенным и нервным.
Он сообразил, что нельзя было брать людей Юсупа, снабженных радиосвязью, до его освобождения. Если они не ответят на вызов, сюда устремятся остальные боевики командира Худойкулова. Юсуп может сделать и по-другому: перекроет все выходы из этого района, предупредит блокпосты.
Кавлис правильно оценил ситуацию: снимать боевиков у машин придется, от этого не уйти, но лишь в последний момент, при отходе, ночью, когда Юсуп заснет и не будет выходить на связь со своими людьми. По большому счету он спокоен, уверен, что русские все еще на горной тропе.
За считанные секунды Орешин проанализировал ситуацию и принял решение.
Он снова привлек внимание Ремеза.
– Леша, нельзя Николая и Гришу бросать. – И тут же подозвал Зенина.
Михаил появился справа от Орешина.
– Я, командир.
– Бери двух человек – и вперед, – распорядился полковник. – Вы будете на месте быстрее нас. С десятком боевиков Юсупа, думаю, сумеете разобраться. А мы отстанем. Будем отходить вместе, нельзя порознь. Радиостанции поставьте на прием, будете слушать нас. Все, Миша.
– Понял, товарищ полковник. – Зенин обернулся: – Костя, Женя, со мной.
– Погоди, – остановил его Орешин. – Ты забыл оставить старшего в группе.
Зенин на ходу обернулся:
– Старший – полковник Орешин. – На лихом гнедом жеребце, – добавил Ремез. – «Настоящий солдат должен стрелять, как ковбой, и бегать, как его лошадь». Не трясет, товарищ полковник?
– Спасибо тебе, Леша.
– Сочтемся... когда выберемся. Назад в подразделение возьмете? – напросился Алексей.
– Я уже не помню, что ты уходил.
В шквал огня из «узи» периодически вклинивались очереди из «бизонов». Где-то вдалеке издал протяжный стон гранатомет, спустя несколько мгновений – взрыв, совсем рядом, в полукилометре, не больше. Следом за ним еще один. И еще.
