Катер Уварова наддал и в нескольких метрах впереди пересек курс «Крыма», начал сбавлять обороты. Чтобы не врезаться ему в корму, нужно сбросить газ. Однако, не снижая скорости, Алексей рискованно обошел катер. Кажется, услышал вдогонку ругательство. «Вихрь» ревел, окутал черным дымом преследователей. Но работал четко. Здорово работал. Сейчас «Крым» шел со скоростью около тридцати в час.
Позади солидно, глухо обозначился рокот набирающего обороты стационарного мотора. Катер «ЛС», марка которого используется для обслуживания соревнований по парусному и водно-моторному спорту, за несколько секунд поравнялся с беглецами. Будто упираясь широкой грудью в открытую с кормы рубку, рулевой в очередной раз жестом приказал остановиться.
Алексей проверял свои нервы на прочность. «ЛС» стал сближаться, но вплотную, конечно, не подойдет, пожалеет лакированные борта. А обшарпанному, пятнадцатилетнему «Крыму» можно пойти и на абордаж. Гальчиков дернул руль влево. Преследователь метнулся от него в сторону. Алибек, избегая столкновения, взял штурвал очень круто, и страдающий креном на большой волне катер едва не перевернулся.
– Вот сучонок!! – Уваров сбросил обороты, выравнивая лодку, и снова прибавил газ. – В случае чего успокой кого-нибудь, – крикнул он Гумисте, не оборачиваясь.
Чеченец снял «ТТ» с предохранителя и передернул затвор. Лучшей мишенью был Алексей Гальчиков – выше остальных, к тому же сидел высоко. Однако стрелок выбрал сидящего неподвижно Михаила. Приноравливаясь к раскачке обеих лодок, Аслан ожидал команды. Он спустит курок, если пацаны продолжат бестолковую гонку. Все равно им деваться некуда. Хотя погоня за дерзкими смельчаками доставляла удовольствие, заводила. Они сопротивлялись, во всяком случае, один из них, старший. Смелый парень.
Алексей, обернувшись на катер, прибавивший ходу, увидел в руках чеченца пистолет.
– Пригнитесь! – выкрикнул он. – Оба! – И сам выдернул из-под себя подушку.
Очередной маневр, и «Крым» снова взял курс на остров. Алексей смотрел через мутное стекло старой посудины, призрачное видение Приветливого плясало на стекле, раскачивалось вместе с лодкой.
Катер Уварова промчался в пяти метрах от левого борта и снова пересек курс беглеца в непосредственной близости. И еще раз повторил свой маневр. Теперь уже Алексей, избегая рокового столкновения, отвернул в сторону и потерял при этом ход. Накатившая сзади волна захлестнула мотор без кожуха, залила свечи, и двигатель заглох.
Алибек рассмеялся, глядя на вооружившегося веслом парня. Два других распластались на стланях и голов не поднимали. Смельчак был смешон со своей дюралевой трубой перед вооруженным «ТТ» Гумистой. Хотя до этого огрызался, довольно ловко уходя от преследования.
– Лодку не продырявь, – предупредил он Аслана, – отбуксируем ее ближе к берегу.
Уваров огляделся. До берега этим хилякам не доплыть. Правда, в виду бастиона есть небольшой риф с нехорошей репутацией. Там и при небольшом волнении гибнут яхты, их словно магнитом притягивает на острые скалы. Но расстояние не настолько ничтожное, чтобы думать о нем как о спасительном для беглецов варианте. Линия пароходных рейсов в этом месте проходила очень близко к берегу.
– В воду, сопляки! – Алибек тоже вооружился веслом, второе взял в руки Лече Дугушев. – Считаю до трех. Потом буду таранить вашу посудину, пока она не перевернется. Но тогда я вас, паскуды, распластаю винтом. В воду!
– Погоди, – Гумиста с ухмылкой указал на осадку «Крыма»: лодка в воду погружалась буквально на глазах.
Алексей молчал. Бесполезно откачивать воду, даже если они возьмутся за работу втроем. Она долго зачерпывала во время преследования, да еще захлестнуло волной. Совсем она не утонет, ее удержат на плаву пенопластовые плиты, расположенные в бортах и носовом герметическом отсеке.
– Пацаны, обувь снимайте, – тихо распорядился он.
Катера сошлись бортами. Первым ударом весла, пришедшимся в предплечье Алексея, Уваров ослабил его хватку, а вторым выбил весло из его рук. Потом сильно ткнул в грудь парня. Избегая нападения Гумисты, Алексей прыгнул за борт. Все равно покидать полузатонувшую посудину. Лучше уж без серьезных травм.
Сейчас он не думал, сумеет ли доплыть до берега, его занимали другие мысли: оставят ли их в покое. Могут на прощанье долбануть веслом по голове. Наверняка так и поступят, дабы исключить любую возможность возвращения кого-либо из них.
Он посмотрел на барахтающегося рядом Мишку. Мишка, может, и протянет какое-то время, а вот Булат…
Бандиты словно знали о том, что Булат не очень хорошо плавает. Хотя к чему им знать, стоит только поглядеть на его хрупкую фигуру, испуганное лицо, судорожные движения его рук.
Алексей не проронил больше ни одного слова. Он понимал – просить этих людей пощадить хотя бы самого маленького бесполезно. Заодно берег силы, прекрасно зная, что порой не хватает всего капли, всего одного движения, одного глотка воздуха.
Бандиты накинули фал на переднюю «утку» лодки и выпустили его метров на десять. Они ждали, когда усталость подберется сначала к одному, потом к другому. Старший казался сильным парнем, но он быстро устанет, спасая сначала одного товарища, потом другого. Чтобы спастись самому, сил у него не хватит.
А младший, похоже, быстро начал сдаваться. Вот он, следуя указаниям старшего, переворачивается на спину, пытается вытянуть ноги в горизонтальное положение. Ему помогают оба товарища. Один занялся его ногами, другой заводит за голову руки: в таком положении можно долго находиться без движения, отдыхать. Но маленький ублюдок боится расслабить свое тело, боится утонуть, все мышцы его напряжены. В рот попадает вода, он отплевывает ее вместе с нечленораздельными выкриками, повизгивает. А старший молодец, делает сразу два дела – поддерживает товарища и снимает с него одежду, которая тянет того на дно.
Средний тоже начал уставать, он буквально вымотался, помогая маленькому, суча под его телом ногами, удерживая того на плаву. Но так и не смог ничего поделать с его руками. Они рефлекторно приходили в движение, вместо того чтобы спокойно вытянуться далеко за головой, обнажив лишь кончики пальцев. «Булат, держись!» – хрипит он, а сам еле удерживается на поверхности. И помогает, помогает младшему тонуть, так же инстинктивно, словно в бревно, напоследок вцепляясь в него. Он тоже делает два дела, даже три: тонет сам, спасая товарища, и в то же время топит его.
