Сергею казалось, она сдохнет сейчас, такой отрешенный у нее был голос. Была бы за рулем, давно бы отошла ко сну и угробила всех.
Под эту колыбельную Сергей успел поразмышлять над образом Адамского; как человека он его не знал, а выкладки Скворцовой в этом вопросе помогали плохо. На взгляд Сергея, Адамский чем-то походил на «злобного» ведущего-педика с российской независимой радиокомпании: «В будни я доступен каждому, а в выходные меня не беспокоить. Потому что я в выходные буду трахаться и еще раз трахаться». А последний был как две капли похож на одного бомжа, облюбовавшего задворки станции метро «Войковская», где у Марковцева была двухкомнатная квартира. Однажды Сергей наблюдал следующую картину: кудлатый, бородатый бомж словно находился в любвеобильной Швеции и трахал у прохожих на виду бомжиху неопределенного возраста. Она уперлась руками в дверцу гаража, задрав платье на спину. По цвету и структуре ее ноги не отличались от потрескавшегося асфальта. Она с завидной периодичностью ударялась головой в металлическую дверцу, а со стороны вызывающее соитие походило на «таранное» вскрытие гаража или дерзкий протест против сноса гаражей. Тут же припомнилось высказывание Николая Румянцева: «Вот так захочешь найти середину и не найдешь».
«Где Адамский?» – спрашивал себя Марковцев. Его не было на борту самолета, не видел он его и в Москве. Завтра он снова спросит об этом у Скворцовой, но ответ фактически знал: «Он пробивает тебя по своим каналам». Скорее всего, занялся этим сразу же, как только банкир узнал в дьяконе бывшего шефа «отдела убийств».
– У меня есть хобби, – продолжала усыплять Миранда, издеваясь и над собой, и над попутчиком. – Я коллекционирую американские фильмы, озвученные старыми переводчиками. Вы не один из них?.. Собрала порядочную коллекцию. Больше половины озвучивает «гнусавый» с прищепкой на носу.
«Ему-то уж точно заказано нюхать кокаин», – в тон Миранде подумал Марковцев.
– Оказывается, у него есть имя: Леонид Володарский. Почти все старые фильмы со старыми переводчиками собрала, не могу найти только «Кудряшку Сью».
Она издевается надо мной, уже точно пришел к выводу Сергей. Ее распирает изнутри, и она вот-вот разродится смехом. И самому впору зайтись от хохота. Решение было так близко, что Сергей не смог разглядеть его. Сейчас же понял, почему ему доверили семейное дело «мамов». И едва ли не дословно воспроизвел Адамского: «Займи его чем-нибудь, пусть будет подальше от дел, но всегда на виду». То хором могли повторить уже три человека: Матиас, Адамский и Марковцев. Этакая групповая «мама».
Напряжение слишком велико, оправдывался перед собой Сергей, потому и не заметил такой простой вещи. И насторожился: коли так, то эту «обиду» просто необходимо выплеснуть в лицо Матиаса. Иначе у него появится лишний повод к подозрению.
А у Сергея появится предлог: не наломал ног по этой же причине. Хотя мог психануть и наломать.
И претензии нужно высказать так, а не иначе: «За дурака меня держишь?»
– За дурака меня держишь? – Марк нашел способ отрепетировать резкое вступление. – Скоро сама будешь с прищепкой на носу ходить. Под домашний арест захотела?
– Еще не решила. Но ваш адрес запомнила. – Когда машина остановилась, Миранда удержала Марковцева за руку: – Поэкспериментируйте над собой: постригитесь, сбрейте бороду.
Сергей наклонился к девушке и шепнул ей на ухо:
– В этой жизни я этим только и занимаюсь. Спасибо, что подбросила.
Сергей зашел в подъезд. На площадке между вторым и третьим этажами он открыл окно и выбрался на крышу технического этажа. Оттуда спрыгнул на землю, напугав молодую пару. Услышал голос: «Сегодня что, день десантника?»
Он поймал машину и назвал адрес Скворцовой в Барабанном переулке. Вышел на Автозаводской и дальше пошел пешком.
Катя не спала, но делала вид, что Сергей разбудил ее своим ночным вторжением.
– Я не одна, – хмурилась она, кутаясь в халат и стоя на пороге.
– Спроси себя, почему я не верю. Не хочешь оценить?
– Марковцев, я не знаю, о чем ты. Не знаю, что тебе ответить. Третий час…
– А тебя завтра на работу, я понял. Я сделал выводы, как ты и просила.
– Какие выводы? Где и с кем ты их делал?
– Ты впустишь меня или нет? Напрашиваешься на орден «За оказанное сопротивление»?
– Три года, Марковцев, три года ты где-то слонялся и ни разу не позвонил.
– Ты говоришь не обо мне, ты про Миранду думаешь и отыгрываешься. Мол, «ты ведешь себя в Москве хуже финна в Питере».
– Про кого я думаю?! – вспыхнула Скворцова. – Нахал ты, Марковцев! Давай топай отсюда. – Катя указала направление и свистнула. – Почему ты только сегодня озаботился? Насмотрелся порно, что ли? Или Миранда тебя так завела?
– Я задание выполнял, – серьезно ответил Сергей. – Пришел доложить. Вскрылись новые детали. И если ты не впустишь меня, завтра тебя вышибут с работы.
– Я не верю тебе.
– Некоторые вещи происходят, веришь ты в них или нет.
– О господи, – простонала Скворцова, отступая в полумрак прихожей. – Заходи.
Она отвернулась, чтобы Сергей не увидел ее улыбку. Опустила голову, едва Сергей прикоснулся к ней, обнял за плечи и коснулся губами ее шеи.
Она тут же вспомнила его губы, руки, ощутила забытую дрожь во всем теле. Эти чувства не были старыми, но обновленными и не поддавались никаким определениям. Эти первые прикосновения были самыми дорогими. Он будет долго касаться ее, сжимать в объятиях, но все в той же первой волне,
