– У нас уже есть проблемы, – ответил Чиж.
– Я сто раз слышал глупый вопрос: «Что заставляет человека бежать быстрее, жадность или страх?» Я нашел ответ: глупость. Похоже, ваши товарищи подошли к тюрьме. Не говори, что ты это уже слышал. Тюрьма окружена широким и глубоким рвом. Его придется переплыть. Знаешь, почему вокруг рва нет проволочных заграждений? Ответ: потому что ров надежно охраняется спецгруппой. Старшему недавно исполнилось пятьдесят. Он в самом расцвете сил. Он походит на тех, за кем, думаю, уже начал охоту: нападает из засады. Там он имеет свою территорию и охраняет ее днем и ночью. Особенно ночью, когда его активность достигает вершины. Весит он шестьсот килограммов. Я говорю об одном месте, тогда как таких мест четыре. И всего крокодилов восемь. Это гораздо больше, чем требуется. Вижу, ты впервые слышишь об этом. Не пора ли тебе выйти в эфир и предупредить своего командира?
Пилот рассмеялся.
Время наблюдений за объектом перевалило за час. Джеб не торопился. Он ждал смены караула. Это рутинное мероприятие подарит разведчикам минимум час более или менее спокойной работы. Мысленно он определил точку высадки на берег – непосредственно под основанием башни. Там берег виделся таким же пологим, идущим наизволок к самой стене. Но прежде необходимо убрать часового.
В этот раз, как верно заметил Кок, пришлось идти без специального вооружения. Лично Блинков отдавал предпочтение обычному вооружению: бесшумный автомат, пистолет, приличный нож, гранаты. С таким набором он решал любые задачи. В данный момент у них ничего бесшумного. «Кольт-коммандо» – хороший карабин, но, как отозвался о нем Кок: «Много шума из ничего».
Расстояние от поверхности воды до площадки с часовым составляло два с половиной метра. Какова глубина в том месте, Блинков мог только предположить. Воспользовавшись местоположением часового, он зашел в воду. На расстоянии трех метров от берега глубина равнялась двум метрам. Как раз для безопасности объекта, но ничего хорошего для проникновения.
Едва Блинков выбрался на берег и затаился, Кок тихо спросил:
– Двойная поддержка?
Джеб кивнул:
– Да.
Повернувшись лицом к лежащему рядом Тимуру, сказал:
– Ты наверху.
«Понял», – кивнул Музаев, самый низкорослый и легкий из группы.
Джеб отметил время: ровно двенадцать. Секундная стрелка начала отмерять первые мгновения нового дня. Спустя минуту произошло событие, которого бойцы поджидали с нетерпеньем. Под ярким светом появились три человека. Как у нас, не преминул отметить Блинков: разводящий и двое караульных. Два часовых обменялись кивками, фразами, рукопожатиями. Один остался на площадке, второй последовал за караульными и разводящим.
Снова взгляд на часы. Джеб с неохотой выделил еще полчаса. Необходимо понаблюдать за этим караульным, отметить что-то характерное в его поведении.
Первая же минута озадачила команду. Новый часовой уставился на воду…
Он пытался разглядеть самку нильского крокодила, которая охраняла кладку под основанием стены. Точнее, он ждал появления самца. То, что он проделал неделю назад, нельзя было назвать «общепринятым». Самец вторгся на территорию самки и сожрал то, что через десять дней стало бы детенышами. Он съел около сорока яиц, осталось двадцать. Уподобляясь сторонним наблюдателям, не вмешиваясь в естественный процесс существования шестисоткилограммовых тварей, караульные каждую минуту ждали очередного нападения. Хотя они все же вмешались в этот процесс. Суточный рацион самца сократился вдвое. Он испытывал голод и в любую минуту мог совершить очередное нападение.
Чижик не рискнул выйти на связь с Джебом. Он не преуменьшал и не преувеличивал опасность, которая подстерегала основное ядро группы в воде. Крокодилу равных в воде нет. Шансы выжить равняются нулю, если даже ты знаешь о нем. И он знает все о водах, сдобренных кровью и разложившимися кусками его жертв.
Именно после приказа Джеба не выходить в эфир Чижик не мог нарушить его. Потому что командир в силу ряда причин мог не ответить на вызов, а сам вызов говорил лишь об одном: группа поддержки потеряла вертолет. Джеб повернет назад. Он никогда не попрет напролом. Пусть через пять, десять минут, но он узнает причину.
Чиж никогда в жизни не видел у Джеба приступов ярости. Может быть, потому, что его приказы всегда четко выполнялись. Он не был «сержантом». Это Школьник или Абрамов могли сказать: «С агентами мы наравне плюс какая-то дистанция». Внутри команды никакой дистанции. И Чиж, вынувший «спутник», снова положил его на место.
Первый пилот не сумел скрыть досады на своем лице. Зная возможности радиоэлектронных средств на военных базах, он рассчитывал вывести русских диверсантов на обмен данными в эфире, пусть даже в телеграфном (текстовое сообщение) режиме. Станциям пеленга не страшна даже высокая плотность помех. Скорее всего, этот тип телефона имел защиту от прослушивания, но сам сигнал выхода в эфир спутникового телефона, работающего в режиме кодированной связи, сказал бы о многом, в частности о связи с пропавшим «Ирокезом», а точка выхода в эфир определялась с точностью до метра.
И все же американец не потерял надежды на «мусор в эфире». Забывая о боли в спутанных конечностях, он продолжил информационную атаку:
– Я знаю Фейсала как облупленного. Хотя бы в том плане, о котором я сказал. Он поклоняется Себеку, богу воды, повелевающему разливами Нила. Обычно его изображали в виде человека с головой крокодила. Фейсал ежемесячно приносит жертвы «повелителю рек».
– Почему бы тебе не сказать: «Вот куда идут мои налоги»? Заткнись, – спокойно предупредил Чижик. – Еще одно слово, и заткну тебе рот верблюжьей колючкой.
– Вижу, ты не на своем месте…
Чижик встал с песка и направился в сторону дюны, куда он с Романовым перенес трупы сомалийцев. Вернулся с развесистой веткой колючки, походившей на засохший сказочный бобовый стебель.
