было немыслимо. Только в Ленинграде, поступив в университет, я у спекулянтов достала то, что без потери для имиджа, а скорее для его улучшения, можно было нацепить на нос. Мир преобразился. Не в лучшую сторону. Одно дело — кино и театр, там просто на резкость наводится, лица актеров и декорации не расплываются. Но в жизни! Особенно женщины удручали: у них волосики на икрах ног и морщины на лицах! Со свойственной мне тогда снобистской лихостью я говорила приятелям, что для полной визуальной гармонии между мужчинами и женщинами надо запретить очки.
Вечная тема: отношения мужчин и женщин. И самое большое отличие в детстве между моими сыновьями, больших тревог и нервов мне стоившее.
Представьте, что у вас шестилетний ребенок, которого вы ведете из детского сада. Ваша голова забита бытовыми и служебными проблемами. Что там Никита лопочет? Прислушиваюсь.
— …ты чувствуешь, какие женщины?
— Извини! Повтори, что ты спросил, — прошу я.
— Почему от женщин всегда приятно пахнет? Ты чувствуешь, какие они?
— Естественно. Пахнет, потому что женщины пользуются духами, им нравится, когда от них исходит приятный запах. Женщины как цветочки, — неосторожно добавляю я.
— Мужчины тогда кто? Пчелки?
— Не совсем так, Никитушка. Разве тебе хотелось быть насекомым? Летать, жужжать, и каждый мог бы тебя прихлопнуть легким движением кисти?
— Не хотелось бы, — соглашается Никита.
Я рано расслабляюсь, считая, что тема исчерпана, что можно предаться своим взрослым мыслям.
— Мама? — спрашивает Никита. — Когда тебя женщина берет за руку, ты испытываешь это?
Холодею, все посторонние мысли ветром выдувает из головы.
— Что это, Никитуля? Поясни мне, пожалуйста, подробнее. Ну… Ну, чтобы мы сравнили наши чувства.
— Как будто волнуешься, но весело, то есть странно, то есть непонятно, то есть я не знаю, как сказать.
— Сыночек, — говорю первое пришедшее на ум, — люди, в отличие от животных, имеют развитую чувственно-эмоциональную систему. Например, лягушки. Ты видел летом лягушек? Если человек трогает лягушку, он испытывает отвращение.
— Это ты, мама, испытываешь, а мы с пацанами запросто их ловили. А Вовка предлагал их надувать, соломинку в попу вставить и дуть.
— Вова, оказывается, живодер.
— Кто такой живодер?
От скользкой темы удалось уйти.
Я отлично помню свое девичье детство и вехи собственного взросления. Могу рассказать много интересного, что осталось родителям неведомым. Но что происходит у мальчиков в голове, то бишь в психике? Понятия не имею. Дворовая девочка до восьми лет, до запойного чтения книг, я помню только императивное: пацаны должны к тебе приставать, а ты не даваться. Последующие знания уже относятся к старшим классам школы, когда наступило другое общение.
И вот теперь мой сыночек это чувствует. Влечение, возбуждение, эмоциональную перегрузку? Какое это, черт подери!
Начитанность всегда помогает. Я помню книгу «Дневник Кости Рябцева», где герой, мальчишка, терзается от бесконечного, неукротимого влечения к девочкам. В свое время книга меня потрясла, и я даже приняла автора за извращенца, хотя он только старался правдиво описать чувства подростка. На фоне других книг, а я глотала их десятками в неделю, не разбирая фамилий авторов, не помня имен героев, — только бы читать, «Дневник Кости Рябцева» все-таки резанул и отложился.
Но зачем откапывать истину на пыльных книжных полках, когда есть пророк в своем отечестве? Мой муж. Он ведь тоже был мальчиком, его это интересовало, влекло, звало… или чего там с ними происходит.
Пересказала Жене наш с Никитой разговор. Ожидала по крайней мере нахмуренной задумчивости, воспоминаний о собственном детстве, о своих чувствах по отношению к противоположному полу. Более того, надеялась услышать про сокровенные мальчишечьи признания. Ничего подобного!
— Чай-то мы будем пить? — спросил муж, показывая жестами, что я не убрала тарелку перед ним, не поставила чашку.
— Чай мы пить будем! — процедила я, накрывая стол. — Но я все-таки хотела бы услышать от тебя, как от мужчины, который в свое время был мальчиком, как реагировать на повышенное внимание Никиты к противоположному полу.
— Да никак не реагировать.
— То есть? — замерла я с заварочным чайником в руке.
— Наливай, — потыкал муж пальцем в свою чашку.
Несовпадение мужской и женской реакции на те
или иные события способны довести нас, женщин, до бешенства. Сидит! Чаи гоняет! Просит посторониться — я ему экран телевизора заслоняю, когда программа «Время» в эфире.
Закаменев от возмущения, перестав дышать — этакая скульптура с чайником в центе кухни, — я добиваюсь-таки внимания мужа.
— Что тебя волнует? — спрашивает он
— Меня волнует наш сын. Меня волнует, почему ты наплевательски относишься к его проблемам и моим тревогам.
— Сильное обвинение. Но на пустом месте.
— Я телевизор тебе загораживаю?
— Сарказм — это уже хорошо. Иди-ка сюда, — хлопает по угловому диванчику, — садись рядом.
Как же, разбежалась! Пусть поднимется и силой усадит меня рядом.
В родных теплых объятиях мужа, под стрекот новостей из телевизора, внимание Жени к которым я невольно отслеживаю, на неудобном кухонном диванчике, делюсь своими тревогами. Жене они кажутся ерундой. Он так и говорит:
— Не бери в голову, все нормально, не тревожься по пустякам.
Пройдет много лет, и сыновья будут выражаться по проблеме, меня волнующей, а с их точки зрения пустяковой, менее культурно, на молодежном жаргоне: «Мамочка, это чепуха, не парься!» Некоторые женские тревоги у мужчин вызывают оскомину.
Мне не удается добиться внятного разъяснения от мужа. Потому что распахивается дверь кухни, на пороге Никита:
— Обнимаетесь? А кто, папа, нам сказку на ночь про кучевечков будет рассказывать?
Деспоты! Наши дети отлынивают от чистки зубов вечером, но чтение перед сном вынь им да положь. Или выдуманную сказку. Женя читает изумительно — заслушаешься. Он прирожденный артист. Мы и познакомились в студенческом театре факультета журналистики Ленинградского государственного университета. Женя был всегда на первых ролях, а я запасной примой.
Кроме чтения детской классики, Женя сочинял детям долгоиграющие сказки. Особенно запомнилась сага о кучевечках — маленьких человечках, которые живут летом в траве, осенью — в опавших листьях, зимой отогреваются в плафонах уличных фонарей. Кучевечки приходят к детям по ночам и проказничают. Хорошим детям оставляют подарки. Когда Никита шел в первый класс, нам требовалось обойти всех врачей, в том числе детского психиатра. Сидим мы перед его кабинетом в очереди, Никита изнывает от скуки и вдруг заявляет:
— А тут, интересно, есть кучевечки? Может, они прячутся под скамейками?
Бухнулся на четвереньки и принялся обследовать пространство под лавками. Родители других детей посмотрели на меня с сочувствием: мальчик-то больной на голову.
— Немедленно встань, — тянула я сына обратно на скамью. — Нет тут никаких кучевечков. И не вздумай доктору про них рассказывать! Кучевечки — это сказка, папина выдумка.
— А зачем вы тогда говорили, что правда?
Из докторского кабинета вышла медсестра, отдала мне Никитину медицинскую книжку и сказала, что
