нам, я увезу свою семью в Антарктиду! Господи, неужели мы от нее избавились?
Я согласно кивнула. Лену можно понять.
Тетя Капа своими нравоучениями святого доведет до бешенства.
Тетя Капа — добрейший человек. Но доброта ее до крайности конструктивна: желая улучшить жизнь людей, тетушка их постоянно учит и наставляет. У нее сформировались правила поведения по каждому акту человеческого бытия. Я бы не удивилась, услышав от нее рекомендации о том, как правильно открывать глаза утром и закрывать на ночь.
Чтобы полюбить мою тетушку, нужно основательно хлебнуть горя. Тогда она примчится, осушит в два приема болото, в котором ты захлебнулся, сделает тебе искусственное дыхание, промывание желудка, а заодно и мозгов.
— Это бабановская собачка, — начала я говорить, еще поднимаясь по лестнице. — Она грязная, потому что провалилась в речку, я ее сейчас вымою, меня попросили только на две недели подержать ее, блох у нее нет, очень приветливая, даже имя соответствующее.
Я тараторила, чтобы не дать возможности тетушке начать отчитывать меня с первых же минут. Но, как всегда, просчиталась.
— Здравствуй, Юлия! Почему ты не поздоровалась? Это невежливо. Я родной человек, но подобная небрежность может произвести плохое впечатление на других.
— Ой, извини, тетя, здравствуй! Я тебя не целую, потому что выпачкалась вся.
— Ты уверена, что собака не подхватила инфекцию в речке? Ее необходимо обработать антисептиком.
Тетушкина чистоплотность граничила с патологией. Влажную уборку в своей квартире она делала ежедневно, кухня у нее походила на операционную, а кафель в ванной сверкал так, что можно было обходиться без зеркала.
Пока я купала Приветика, тетя Капа обошла мою квартиру.
— У тебя был Анатолий, — заключила она.
Диван сложен, постель убрана, мусорный пакет с окурками и пустой бутылкой от шампанского я выбросила, коробку от шоколадных конфет тоже — как тетушка догадалась?
— Ты просто воплощенная мисс Марпл, — усмехнулась я. — С чего ты взяла?
— Я совершенно нормальная, а не воплощенная. Все мужчины пахнут.
— Да? — поразилась я. — Все одинаково?
'Ты помнишь мужской запах? Тетя Капочка, тебе скоро семьдесят, воспоминания о мужских благовониях будят в тебе былые страсти?'
Моя тетушка напрочь лишена чувства юмора. Может быть, когда-то оно у нее и было, я того периода не застала. Тонкая ирония была ей не доступна, а если она видела в кино, что человек садится мимо стула или кому-то в лицо летит торт, то думала о возможном переломе копчика или возмущалась безобразным отношением к труду кондитера. Легкая насмешка была лучшим орудием против нападок тетушки: она терялась из-за неспособности взять в толк, над чем насмехаются, и сбивалась с колеи праведных сентенций.
— Перестань говорить глупости, — сказала тетушка. — Все мужчины пахнут одинаково — одеколоном и тамбуром электричек. Значит, твои отношения с Анатолием продолжаются?
— Ага. Что ты мне принесла? — Я принялась копаться в ее сумке. — О, мидии! Обожаю. Сейчас мы с тобой перекусим.
— Не знаю, почему тебе нравятся морские гады. Но ты, надеюсь, завтракала? Ела кашу? На голодный желудок это… Как ты открываешь банку? Надо сначала…
— Постелить на стол полотенце, — прервала я ее и стала перечислять, — вымыть консервы под краном, высушить. На полотенце положить разделочную доску, сверху банку, достать консервный нож… Тетя, я это слышала миллион раз. Видишь, здесь специальная петелька? Одно движение руки — и готово, открыла.
— Не смей лезть пальцами в банку! Положи на тарелку.
Мои плохие манеры не надолго отвлекли тетушку от волнующего вопроса.
— Объясни мне, почему ты с ним не расстанешься? Я хочу знать.
— Я сама хочу.
— Чего хочешь?
— Хочу знать, чего я хочу.
— Ничего не понимаю.
— Вот и я о том. Ничего не понимаю. Но как только пойму, сразу сообщу тебе. А может, женить его на себе, теть Кап? Только у него уже есть жена. Ее, конечно, можно убить. Отравить, например. Я в одном детективе вычитала потрясающий способ. Варится грибной суп, подается на стол. Жертве незаметно подсыпается порошок из бледных поганок. И все шито-крыто. Тетя, собери мне летом бледных поганок, ладно?
— Что ты такое говоришь, Юля? — Тетушка ошеломленно уставилась на меня. — А дети?
— Детей тоже отравим, чтобы алиментов не требовали.
— Ты шутишь, — наконец догадалась тетя, — подобные шутки вульгарны. Хорошо, ты не хочешь говорить о своей личной жизни. Я не буду вмешиваться, но хочу, чтобы ты знала мое мнение. Анатолий — бабник, то есть человек лживый и двуличный.
— Почему сразу «лживый»? — огрызнулась я.
Это была ошибка. Если слова моей тети подвергнуть сомнению, то в ответ получишь развернутую аргументацию для бестолковых.
Тетушка разразилась монологом: мужчина, который обманывает одну женщину, обманет и вторую, и триста двадцать третью, ему ничего не стоит залезть в карман товарищу, ограбить банк, забрать игрушку у ребенка или стать политическим деятелем.
Из заурядного адюльтерщика тетя Капа вывела фигуру мирового злодея. В качестве его пособника я выглядела не краше. Тетушка добилась-таки своего: у меня пропало желание ее дразнить.
Почему я не расстаюсь с Анатолием? По той же причине, по которой тысячи женщин живут с нелюбимыми мужьями — значит, им это почему-то нужно. Почему — может ответить психотерапевт. После задушевных бесед объяснит, что ваши комплексы и комплексы вашего избранника монтируются, складываются, как фигуры детского конструктора. В итоге получается уродливое сооружение, но вам оно милее, чем детали россыпью в коробке на пыльных антресолях.
За консультацией к психотерапевту я не обращалась — не хочется получить диагноз нимфоманки. А вы попробуйте послать к чертовой бабушке человека, который с восхищением смотрит на вас бархатными темно-зелеными глазами, чувственная улыбка дрожит на тяжелом мужественном подбородке, а низкий завораживающий голос шепчет:
— Я постоянно ищу твои черты у других женщин. Иногда кажется, что встречаю тебя на улице, бросаюсь вслед, но это не ты. Я люблю придумывать тебе ласковые имена. Ты — мой светлый хрустальный ветерок, мой легкий многоцветный одуванчик, моя нежная перламутровая змейка. Я ищу слова для твоих губ, рук, шеи. Руки твои я буду сегодня звать лебедушками, а губы — медовыми лепестками.
Попробуйте выставить за порог человека, который заявляет, что время для него делится не на день и ночь, недели и месяцы, а на свидания и разлуки с вами. Каждое мгновение встречи запечатлевается в его памяти, он наслаждается, дышит им, как дышит чахоточный кислородом из баллона.
Баллона обычно хватает на неделю-две.
Потом Толик снова появляется и снова бинтует мое сознание липким пластырем нежных слов и комплиментов. Того количества любовных признаний, которое я получила от него за пять лет, хватило бы дивизии старых дев на долгие вечера воспоминаний.
У Анатолия — дар объясняться в любви, природная способность; она, может быть, единственный его талант. И он оттачивает на мне свое мастерство. И в то же время я безоговорочно верю Толику, когда он говорит, что я его вдохновляю, заряжаю энергией и зову в полет его творческую фантазию.
Из моих дверей Толик выпархивает свежий и бодрый. Прямо в лоно родной семьи. Готовый терпеть занудство жены, воспитывать неблагодарных детей и создавать живописные шедевры на спичечных этикетках и почтовых конвертах.
