Мартин, сын учителя:
Быкмайерова Труда:
Ханси сочинил:
Губерт, Михаэль и Быкмайерова Труда получили по пятерке, Фанни получила четверку, потому что написала о себе самой, а не о Верхнем Дуйберге. Мартин получил четверку, потому что его реклама, сказал господин учитель, хороша как для Верхнего Дуйберга, так и для Альпийского Колена. А настоящая реклама такой быть не должна. Марианна получила четверку, так как господина учителя не устраивали «воробьи». Он считал, что воробей — тварь убогая, и как бы кто не подумал, будто в Верхнем Дуйберге вообще нет никакого комфорта.
Ханси получил кол, и господин учитель сказал, что на такую жалкую халтуру ему даже слов жалко.
Изречения Губерта, Михаэля и Труды дети написали очень крупными разноцветными буквами на огромных щитах из жесткого волокна.
Вечером господин Лисмайер погрузил их в свой автофургон, съехал на нем вниз, к шоссейной дороге, и прибил эти щиты к стволам деревьев.
Наутро к гостинице «Лисмайер» подкатил возчик пива на пивном фургоне. Этот колесил по всей округе, объезжая все девяносто семь долин. Господин Лисмайер болтал с пивовозом перед гостиницей, они калякали о том о сем. И вдруг пивовоз сказал:
— Я тут сегодня на шоссейке, внизу, такое видел — без пол-литра не разберешь! Сразу на трех толстых деревьях к стволам здоровые щиты приколочены, как ночь черные!
— Черные как ночь — без букв? — спросил Лисмайер. Пивовоз кивнул и продолжил:
— Но это еще куда ни шло. Самое удивительное, что там же крутился бургомистр Альпийского Колена. С кистью. Неужели, спрашивается, человек не мог себе занятия получше найти, чем малевать на щитах? Да еще в такую холодину?
Пивовоз взглянул на господина Лисмайера, желая понять, не находит ли и господин Лисмайер это странным. Лисмайер не был способен на вразумительный ответ. От ярости он был способен лишь глотать открытым ртом воздух.
— Что с вами? — спросил в испуге пивовоз. — Вам плохо? Лисмайер проскрежетал:
— Конкурент садится на шею!
Пивовоз внимательно осмотрел шею Лисмайера, но кроме жировой складки толщиной в палец ничего не обнаружил.
Вскоре сражение Верхнего Дуйберга с Альпийским Коленом разгорелось не на шутку. Верхний Дуйберг наседал, Альпийское Колено отбивалось, изредка показывая когти.
Вдоль шоссе уже на каждом дереве висело по щиту. Иногда на щитах можно было прочесть:
АЛЬПИЙСКОЕ КОЛЕНО
ЖЕМЧУЖИНА ВСЕЛЕННОЙ!
Иногда можно было прочесть:
ИГРАЙ В ДУЙБОЛ ОТНЫНЕ ЛИШЬ В ДУЙБЕРГСКОЙ ДОЛИНЕ!
Но чаще всего щиты сверкали свежей черной краской. Секретные ночные десанты трудились не покладая рук и на совесть. К примеру, за одну только ночь верхнедуйбержцы 14 раз замазывали
АЛЬПИЙСКОЕ КОЛЕНО — РАЙ ДЛЯ СПОРТСМЕНА.
12 раз
СЕГОДНЯ ВСЯ ВЕНА — У АЛЬПИЙСКОГО КОЛЕНА!
и 20 раз
ЛУЧШАЯ ДУЙБОЛЬНАЯ АРЕНА ЖДЕТ ВАС У АЛЬПИЙСКОГО КОЛЕНА.
Однажды ночью два враждующих дозора столкнулись за перекраской. На другой день как учитель из Верхнего Дуйберга, так и учитель из Альпийского Колена ходили с лиловыми фингалами под глазом.
Но самый напряженный поединок развернулся вокруг трехпалой рукавицы. Уж тут-то, казалось, авторские права сестер Зудмайер были неоспоримы. Но вдруг в Верхний Дуйберг просочилась весть, что две старушки в Альпийском Колене круглыми сутками вяжут дуйбольные рукавицы — по зудмайеровскому образцу.
Так как сестры Зудмайер в свое время не подумали запатентовать трехпалую рукавицу, теперь даже суд был бессилен.
— Была б я мужиком, — сказала Анна Зудмайер.
— … я бы съездила туда и отдубасила этих старых перечниц, — сказала Мария Зудмайер.
— Но тогда надо, чтоб эти две старые перечницы тоже стали мужиками, — сказала Анна.
— … ведь стань мы мужиками, мы бы не опустились до того, чтобы дубасить старух! — сказала Мария. И обе они тяжело вздохнули. Но мысль о мести их все же не отпускала. И обе они придумали великую месть, которая осуществлялась так: перво-наперво они заманили к себе в дом Тюльмайерова пса. Из всех собак в округе этот кобель обладал самой большой коллекцией самых жирных блох. Они вычесали из его шерсти двенадцать отборных блох-гренадеров и пересадили их в спичечный коробок; потом они дали спичечный
