отмены 'Палестинской хартии', убедительного отказа от Поэтапного плана, полной ревизии всех тех решений ПНС и исполкома ООП, которые декларируют необходимость уничтожения Израиля. Им следовало бы также добиться расформирования террористической структуры ООП под надлежащим международным контролем. Искренность своих миролюбивых намерений ООП должна была бы доказать с помощью прекращения ядовитой антиизраильской пропаганды. Противодействие абсорбции палестинских беженцев в арабских странах также должно было бы прекратиться.
Но эти основополагающие требования никогда не предъявлялись ООП правительствами Запада, поскольку даже самый бестолковый наблюдатель знает, что палестинская организация не захочет расстаться с вышеупомянутыми составляющими своей идеологической доктрины. В силу одного решающего обстоятельства – ООП целиком подчинена своей декларативной цели, которой была и остается ликвидация Израиля.
Возможно ли уклонение от этого курса? Могут ли появиться в ООП политические деятели, оспаривающие принципиальную доктрину собственной организации? Появление диссидентов возможно, но дни их будут сочтены. Инакомыслящих ждет такая же судьба, как члена Революционного совета ФАТХа Исама Сартауи, призывавшего к действительному примирению с Израилем. В 1983 году он был хладнокровно убит на конференции Социнтерна в Португалии. В 1979 году агентами ООП в Газе был убит имам Хусандер, приветствовавший визит Анвара Садата в Иерусалим/*113. В тот же период были убиты еще несколько палестинских деятелей, выступавших с умеренными предложениями. Глава политического отдела ООП Фарук Каддуми леденящими душу словами объяснил логику этих расправ:
'ООП и палестинский народ на оккупированных территориях и за их пределами прекрасно умеют пользоваться такими методами, которые не позволят некоторым личностям отклониться от революционного пути. Наши люди сознают свою ответственность, и они способны принять необходимые дисциплинарные меры против тех, кто пытается сойти с правильной дороги'/*114.
Сотни других, менее известных палестинцев, пытавшихся сойти 'с революционного пути' и выступавших за примирение с Израилем, до конца познали смысл этой зловещей формулировки – 'необходимые дисциплинарные меры'. Они были уничтожены террористами ООП вместе с теми сотнями палестинских арабов медицинских работников, учителей, студентов – на которых пало подозрение в сотрудничестве с Израилем/*115.
До заключения Норвежского соглашения мне приходилось тайно встречаться н беседовать с некоторыми известными палестинскими деятелями. Все они говорили о своем стремлении к компромиссу и сосуществованию с Израилем, однако открыто высказать свои мысли они не могли, опасаясь расправы со стороны террористов ООП и ХАМАСа. Было бы глупо пытаться представить этих людей друзьями Израиля, напротив: некоторые из моих собеседников известны своими публичными выступлениями в поддержку ООП. Однако в глубине души все они расстались с дикими фантазиями о возвращении беженцев, о завоевании Яффо и Хайфы. Более всего они желали бы решить проблему путем переговоров, причем таким образом, чтобы это избавило их от страха перед ООП, лидеры которой определяли их судьбу, сидя в далеком Тунисе.
Опасаясь за свою жизнь, мои собеседники отказывались выступить с открытым изложением своих взглядов. Интифада превратилась к тому времени в чрезвычайно действенный инструмент подавления инакомыслия в палестинской среде. Арабские жители Иудеи, Самарии и Газы усвоили, что уклонение от официальной линии Арафата карается смертью. Изъявление инакомыслия возможно только в том случае, если оно осуществляется с еще более экстремистских позиций, таких, как у ХАМАСа и 'Исламского джихада'. Фундаменталистские организации способны обеспечить своим сторонникам надлежащую защиту.
Тот факт, что Запад не способен уразуметь кардинальные составляющие этой ситуации, свидетельствует о глубокой подспудной проблеме в сфере политического восприятия: какими бы ни были доказательства. Запад пасует перед фанатизмом, когда тот облачается в солидный костюм и повязывает модный галстук. Так, например, вопреки всякой очевидности, на Западе не могут поверить в то, что ООП искренне поддерживает тоталитаризм и восхищается им.
Когда в 1989 году все свободные народы мира осуждали правительство Китая за кровавую расправу над демократическими демонстрантами, Арафат направил приветственное послание китайским коммунистам:
'Пользуясь случаем, я рад выразить свое чрезвычайное удовлетворение тем, что вам удалось восстановить общественный порядок после недавних инцидентов в Китайской Народной Республике''/*116.
Когда Саддам Хусейн захватил Кувейт, лидер ООП восторженно ему аплодировал:
'Я говорю – да здравствует, да здравствует война… Ирак и Палестина выражают общую волю. Мы будем шествовать рядом, и после великой битвы, мы, с помощью Аллаха, вознесем совместную молитву в Иерусалиме… Иракским бойцам b палестинским метателям камней уготована общая победа''/*117.
Когда в августе 1991 года путч неосталинистов поставил под угрозу продолжение демократических реформ в Советском Союзе, Арафат поспешил поддержать заговорщиков:
'ООП всегда относилась к эксперименту перестройки с большим скептицизмом и с печальной тревогой'/*118.
В разгар путча официальный орган ООП 'Радио Палестины' порадовал своих слушателей следующим комментарием:
'Происшедшее в Советском Союзе доказывает, что борьба против Запада является естественной и неизбежной. Период перестройки явился временным и исключительным состоянием советской политики'/*119.
Те немногие западные обозреватели, которые отмечали постоянную симпатию ООП к тирании, не раз говорили с сожалением, что палестинская организация 'всегда поддерживает тех, кому суждено проиграть' – как будто речь идет о неудачной ставке в азартной игре. Но дело вовсе не в том, что ООП постоянно выбирает неправильную карту. В числе союзников этой организации всегда были те режимы, которые связывала с ООП органическая близость целей и методов. Здесь можно упомянуть СССР, диктаторские режимы Насера и Саддама Хусейна, однако традиция палестинского преклонения перед тиранией берет начало в более раннюю эпоху. В июне 1940 года, после того, как нацистская Германия, захватившая прежде Чехословакию и Польшу, разгромила Францию, муфтий Хадж-Амин эль-Хусейни писал Гитлеру:
'(Я хочу) передать Его Превосходительству великому фюреру свои самые искренние поздравления по случаю только что одержанных им великих политических и военных побед… Арабы повсеместно испытывают величайшую радость и глубочайшее удовлетворение в связи с этими великолепными успехами… Арабский народ будет связан с Вашей страной союзом дружбы и сотрудничества'/*120.
Невозможно отрицать существование той извращенной, но абсолютно последовательной логики, в соответствии с которой ООП и ее предшественники в палестинском лагере прошли долгий путь от договора между муфтием и Гитлером ('уничтожить еврейское сообщество в Палестине'*, через союз Ахмеда Шукейри с Насером ('сбросить евреев в море') к поддержке Саддама Хусейна ('сжечь половину сионистского государства''). Все эти союзы потерпели поражение и не привели к осуществлению поставленной цели, однако традиция блокирования с самыми одиозными диктаторскими режимами жива в ООП вплоть до настоящего времени.
Глава пятая
Осло
В 1993 году, вскоре после прихода к власти в Израиле левого правительства, в Осло начались тайные переговоры между израильской делегацией и представителями ООП. Переговоры длились несколько месяцев, и они завершились подписанием совместной Декларации о принципах, с представлением которой ООП признала право Израиля на существование, а Израиль признал ООП в качестве 'представителя палестинского народа'. Арафат принял на себя обязательство отменить статьи 'Палестинской хартии',
