жестких мер – это несколько напоминает оптацию в Великобритании в 1980-е годы. Промышленное развитие и более дешевое и широкое жилищное строительство потребуют выставить часть огромных землевладений, находящихся в распоряжении израильской бюрократии, на свободный рынок. Невероятно, но 93% израильской земли является собственностью правительства (для сравнения в США соответствующая цифра равна 30°/о)/*33. Подобно недавним шагам к децентрализации строительных кодексов – которая за два года уменьшила средний срок строительства дома в Израиле на 35%/*34, – эта долговременная мера снизит инфляционные и накладные расходы при строительстве.
Несмотря на назревшее изменение политической системы, никто не может гарантировать. что в Израиле появятся политические лидеры, которые захотят изменить экономическую систему. Горбачев мог оказаться более молодым вариантом Брежнева, и в этом случае изменения в Советском Союзе приняли бы другое направление и пошли бы иными темпами. Радикальная либерализация израильской экономики, столь необходнмал для принятия большого числа иммигрантов, произойдет лишь в том случае, если правительство будет и экономически и политически заинтересовано в ней.
*
К сожалению, многие наши политики, как и многие представители интеллектуальных кругов, верят, что Израиль чудесным образом не подчиняется основополагающим экономическим законам, а рыночные силы обходят стороной еврейское государство. Они смешивают тот факт, что Израиль нуждается в обновлении хозяйственной инфраструктуры, в масштабных правительственных капиталовложениях в строительство дорог, электростанций и т.п., с собственной потребностью контролировать промышленность, торговлю и сферу услуг.
Правительство может и должно строить объекты, которые неподъемно дороги для частных компаний, однако во всех остальных областях оно обязано существенно сократить свои полномочия. В действительности, оба этих аспекта оптимальной правительственной политики взаимно обусловливают и дополняют друг друга. Вот классический пример: высококачественные шоссейные магистрали повышают производительность промышленных предприятий, а более производительные предприятия приносят налогооблагаемую прибыль, которая позволяет финансировать строительство новых и модернизацию старых дорог.
Децентрализация.национальной экономики и снижение налогового бремени, в первую очередь, привлечет внимание израильских предпринимателей, эмигрировавших за рубеж. Тысячи преуспевающих израильских бизнесменов проживают в настоящее время в США, Западной Европе и других частях света. Бывшие израильтяне занимают сегодня ведущие позиции в некоторых крупных коммерческих компаниях. Многие из них мечтают вернуться на родину. Не страдая от языковых и культурных барьеров и, в то же время, умея вести дело на международном уровне, они могли бы оказать существенную помощь в расширении израильского экспорта.
Особую роль в оздоровлении израильской экономики призваны сыграть американские евреи. В грядущем десятилетии их главный вклад мог бы состоять в том, что они исполняли бы роль 'экономических репатриантов', то есть, стали бы бизнесменами и менеджерами, занимающими ведущие позиции в создании нового бизнеса в Израиле. Нет в мире людей, более одаренных в области промышленности, торговли и финансов, нежели американские евреи. Постреформенная экономика Израиля могла бы извлечь для себя огромную выгоду из их изобретательности, предприимчивости и энтузиазма. Однако нет никакого сомнения в том, что после надлежащих реформ наша экономика смогла бы привлечь не только бывших израильтян и евреев диаспоры, но и многих нееврейских инвесторов.
Все это вполне по силам Израилю. Тот факт, что политическая реформа набирает обороты, и что идеи экономического либерализма проникают сегодня в сознание многих рядовых израильтян (пусть не по здравому экономическому размышлению, а в силу естественного желания преодолеть зависимость от иностранной финансовой помощи) – свидетельствует о том, что Израиль вполне созрел для крупномасштабных экономических и политических перемен. Политические перемены возможны лишь при условии, если будет преодолено жесткое сопротивление различных интересантов. До 2000 года Израиль будет оставаться ареной борьбы двух противоположных экономических концепций – слишком долго наша страна управлялась феодалами от бюрократии, твердо знающими, что даже смена политического руководства не ослабит их позиций в национальной хозяйственной жизни. Комментируя отсутствие глубинных реформ в экономической политике Израиля за сорок лет попеременного правления партии Труда и Ликуда, один мой коллега сказал:
'Большевиков сменили перонисты, которых впоследствии снова оттеснили большевики. Вот и все изменения'.
В этой остроте, конечно, не отражены усилия по либерализации национальной экономики, предпринимавшиеся в 70-е и 80-е годы правительством Ликуда, не отражено и постепенное изменение экономической жизни в стране в сторону большей рыночной открытости. Однако данное высказывание отражает самое главное: принятый в Израиле подход к решению экономических проблем все еще тяготеет к излишней централизованности и к администрированию. Ради блага сионизма необходимо положить конец влиянию как 'большевиков', так и 'перонистов'. Народ, преодолевший многовековое рассеяние, враждебность могущественных империй и сопротивление всего арабского мира, способен устранить это последнее серьезное препятствие, мешающее репатриации и успешной абсорбции миллионов евреев.
Выход из затяжной экономической стагнации, на которую Израиль был обречен самим фактом структурного бюрократического засилья в хозяйственной жизни, вполне реален. Демографическая проблема Израиля является, по большей части, проблемой еврейской репатриации, а последняя – функцией экономических отношений и правильного воспитания. Алия не должна оставаться постоянным отражением сегодняшних статистических данных; ее существенное увеличение зависит, в первую очередь, от национальной воли еврейского народа и его уверенности в будущем. Израиль способен создать надлежащие условия для образования и сохранения устойчивого еврейского большинства на своей территории. Этого нужно только захотеть, – как предрекал в свое время Теодор Герцпь.
*
Сионистская мечта, многократно похороненная раболепными поклонниками статистики и иными маловерами, продолжает жить. Отворившиеся для еврейской эмиграции ворота государств Восточной Европы вновь подтвердили справедливость этого утверждения. Пессимистические прогнозы, рядившиеся в одежды наукоподобного реализма, оказались преходящим свидетельством утраты веры в сионистские цели и в способность еврейского народа добиться их осуществления.
Демографический демон вовсе не является продуктом 'объективной реальности', как полагают некоторые наши соотечественники. Он является порождением психологической слабости, результатом падения национального духа. Люди, смирившиеся с обреченностью сионизма и не видящие способа победить самих себя, готовы объявить о поражении и отступить, даже если речь идет об отступлении в тесные границы крошечного государства, прижатого к морю и постоянно держащего палец на ядерной кнопке. Но сионистская мечта не может быть воплощена в жизнь бегством из каждого региона Израиля, в котором евреи боятся утратить большинство. Сионизм никогда не считал способом достижения еврейского большинства в Эрец-Исраэль последовательное отрезание тех ее частей, на которых евреи в данный момент уступают в численности арабам. Если бы в прошлом Израиль рассуждал подобным образом, то Яффо, Акко, Галилея и добрая часть Негева давно уже отошли бы под арабский контроль. Как и предусматривал принятый ООН в 1947 году план раздела подмандатной Палестины, Израиль превратился бы в крошечный приморский анклав с искусственным еврейским 'большинством'.
Наверное, в этом государстве появились бы свои писателя и интеллектуалы, поющие хвалу национальной слабости. Однако это жалкое государство не смогло бы никого вдохновить, и лишь немногие согласились бы связать с ним свою судьбу. Очень скоро оно задохнулось бы из-за оттока населения, вызванного отчаянием и чувством собственного бессилия. Некоторые намеки на такое настроение наблюдались в Израиле в годы, предшествовавшие Шестидневной койне, когда алия почти полностью прекратилась, а эмиграция из страны обрела угрожающие масштабы. Именно тогда в Израиле появилась мрачная шутка о последнем эмигранте, которому надлежит выключить за собой свет в аэропорту им. Бен- Гуриона.
Аналогичный процесс наблюдался среди ливанских христиан, однако там дело не обошлось юмором висельников. Постоянная эмиграция христиан из Ливана привела, в конце концов, к разрушению созданного
