Вернись в завтра

в тени тихий, старался не привлекать к себе ничье внимание, следил за Тонькой и Колькой. Мальчишка носился по дому, смеялся, засыпал всех вопросами:

—

Мам! А тетька Роза тоже теперь совсем своя, наша? Она не убегит никуда?

—

Не уедет!

—

Значит, дед Андрей тоже бабным стал? — спросил звонко, заметив, как Михайлович не выпускает из своей руку Розы.

Все за столом громко рассмеялись.

—

Иди ко мне! — позвал Кольку на руки Михалыч. Пацан оббежал стол, нашел Федьку, вскарабкался к нему и сказал гордо:

—

А я здесь хочу! У совсем своего!

…На другой день, едва Тонька вернулась с работы, к дому подкатила черная «Ауди». Из нее вышли двое незнакомых людей, с ними Мишка. Он уверенно подвел своих ребят к крыльцу и сказал Тоне, открывшей двери:

— Знакомься, мои друзья!

Женщина даже растерялась. Парни были одеты в одинаково строгие черные костюмы, какие надевают лишь в особых, торжественных случаях; оглядев притихшего деда и растерявшегося Кольку, Мишка сказал:

—

Тоня! Я приехал просить твое согласие стать моей женой! — подал ей букет цветов.

—

Дедунь, как ты? — дрогнул голос бабы.

—

Тебе жить, сама решай! — закашлялся Петрович.

—

Коля! Ты будешь Мишу звать папой? — глянула на сына.

—

Чего? Зачем мне чужой дяхон? Не хочу его! У меня свой папка! — бросился во двор, перебежал дорогу и, подскочив к Федьке, копавшемуся в машине, схватил за руку:

—

Пошли скорее! — потянул за собой.

—

Куда? Зачем? Подожди, дай умыться!

—

Потом! Быстрей! — затащил в дом и, поставив посередине зала, сказал срывающимся голосом:

—

Вот мой папка! Совсем свой! Не хочу чужого! — обнял Федьку за пояс.

Взрослые люди стояли, онемев от неожиданности.

—

Коля! Ты как посмел? — нахмурилась Тонька.

—

Чего серчаешь? Он хочь малец, но самый главный в доме! Ему видней! — встрял Петрович.

—

Ты что? Мужик ее? — опомнился Мишка, повернувшись к Федьке.

—

Ну, да, — ответил тот растеряно.

—

Вломи ей чертей, чтоб хвостом не крутила, стерва! — пошел к двери не оглядываясь.

—

Ну почему ты помнишь мертвого, а меня живого не любишь? — обхватил Колька Федьку. Человек поднял мальчишку под самый потолок:

— Люблю, сынок! Еще как люблю! И тебя! И мамку! И деда! — смотрел в глаза мальчишки и впервые увидел, как он похож на того, родного, потерянного и найденного заново…