завелись! Я за всю свою жизнь их не имел! Так вот о чем говорю, давай сегодня пересмотри свою жизнь, иначе укоротят ее тебе!
— Это ты про карты? Я просто рассказал, что городская пацанва играет на деньги. Толян сам пристал, привязался, мол, покажи! С того пошло. Сам навязался!
— Его отец мог тебя угробить по бухой. Сам знаешь, как тяжко заработать в деревне. Зачем же сел с ним играть? Он простой, доверчивый, а ты хитрец. Ну, скажи честно, сколько сорвала с тебя Ленка?
— Ничего! Потому что помешал мент…
— А как договорились?
— Чего о том теперь?
— Ну уж не за конфеты, какими Ксюху попрекнул. Ведь самые дешевые ей приносил — подушечки. Ленка на такое и не глянула б. Еще и по морде надавала б. Выходит, тут ты понимал разницу между городом и деревней, а там, с картами, жадность верх взяла. Ох и дорого мог поплатиться! А уж мне с матерью годами не отчихаться за тебя. Кто на кого в этом случае обижаться должен? Ты или я на тебя? Мало этого? Ну меж нами стычка случилась, так ты выскочил из дома, ни слова не сказав бабке. Хоть бы «до свидания» уронил. А ведь она заботилась и любила тебя. Как она расстроилась, когда узнала, что уехал вот так, молча.
— Она еще молилась. Я не хотел помешать.
— Борька! Ты умеешь делать врагами даже тех, кто тебя любил. Девчонку обидел. А ведь она ничего плохого не сделала тебе. Ты целовался с ней. Значит, нравилась. И так все оплевать? Бабку обидел. О себе я уже молчу. Свою единственную мать всякий день до слез доводишь! За что?
— А, да хватит мне мозги полоскать! Уже совсем достали! Кругом я говно! А вы во всем правы? Вот ты на мамке женился, а в деревне любовница есть. Об том все знают, и мне пацаны говорили.
— Она не любовница, одноклассница моя. И если что было, то до матери. Живя с вами, я нигде не запачкался. А вот ты — подлец! Не зря крутые о тебе говорят, что негодяй. Я им не верил. Теперь вижу — не соврали. Ты и впрямь дерьмо! Но как бы оно ни было, жить нам с тобой предстоит под одной крышей и мириться со всем плохим и хорошим, что есть в нас…
— Зануда! — закипели слезы на щеках пацана. Но он даже не попытался выскочить из-за стола. И Герасим, придвинувшись к Борьке, положил ему руку на плечо:
— Малыш! Не спеши взрослеть. Детство проходит скоро, а сколько останется сожалений, что его нельзя вернуть хотя бы на денек. Взрослея, никто не станет лучше. Появятся опыт, хитрость, подлость, а вот детская доверчивость уйдет без следа. О ней, как о бабкиной сказке, никогда не вспомнишь.
, — Скажи, если пойду в школу, купишь мне компьютер? — глянул Борис на отчима.
— В четвертом классе он тебе еще не нужен. А вот в седьмом уже не обойтись. Но мы имеем запас времени. Теперь нам машина нужна. Ну сколько можно возить свой товар в тележке через весь город? Купим пока подержанную. Она поможет заработать на новую, да и на ноги скорее встанем. Эх, если б ты помогал мне так, как бабке в деревне! Мы куда быстрее ожили б!
— Не люблю с глиной возиться! — отвернулся Борька, и Герасим понял — не уговорить ему пацана.
— Ладно! Не прошу помогать, но в школу ты пойдешь?
— Какой от нее навар? Компьютер не купишь, колеса тоже для тебя. А мне вовсе без понту. Только время гнать впустую. Не хочу! Я давно уже не малыш!
— Будешь себя ругать за нынешнее! Говорю — пока не поздно, учись!
— Ох и надоел! — Борька выскочил из-за стола и помчался во двор,
Наталья выглянула в окно.
— Уже с друзьями носится. Караулили его, что ли? — Увидела, как мальчишечья стайка со свистом и криками пронеслась по улице. — Не серчай, ребенок он еще. Израстется, поумнеет. Наберись терпения. Да и самих себя в его возрасте не грех вспомнить. Тоже не шелковыми росли, — заметила женщина.
— Я в его годы наравне со взрослыми работал. Некогда было гонять с мальчишками. Борьке слишком много позволяется. Спохватимся оба! Одного боюсь, как бы не было поздно! — вздохнул Герасим.
ГЛАВА 4 С чего начинается мужчина
Борька, попадая на улицу, забывал обо всем на свете. Он любил быть заводилой, верховодить мальчишками и затевать всякие игры. Иные из них переплетались с откровенными пакостями и хулиганством. Но это в понятии взрослых. Для детворы тихие игры скучны.
— Борька! Давай Ваську поймаем! Привяжем ему на хвост банку и пустим вперед по улице. Глянем, догонит его Шарик или нет, — предложил золотушный Вовка.
— Давай! — Борис мигом перескочил забор и вернулся, волоча под мышкой разжиревшего, кастрированного кота, который от лени и старости давно не оглядывался на мышей.
— Тащи его сюда! О, гад, какой тяжелый! — удивлялся конопатый Генка.
— Ему гирю привязать надо, для тормоза! — кричал громче всех Витька.
— Где возьмем? Давай вон бутылку!
— Лучше банку!
— С ней он на забор сиганет, и все тут!
Вскоре бутылку наполовину залили водой, привязали к кошачьему хвосту и, отпустив с цепи Шарика, выпустили за калитку, на улицу. Пес, увидев кота, сидевшего средь дороги, рванул к нему пулей. Васька хотел дать стрекача, но бутылка оказалась слишком тяжелой, с ней далеко не убежишь, да и пес молодой, бегает быстро…
Кот мигом перевернулся на спину. Уж если отбиваться, так лучше всеми четырьмя лапами. Шарик этого подвоха не заметил сразу и кинулся к Ваське, оскалив зубы.
Кот вцепился в морду пса. Задними царапал грудь. Они сплелись в один рычащий комок и катались по дороге.
Шипение, вой, лай, ребячий смех — все это отпугнуло бы любого, но не бабку Веру, жившую по соседству с домом Натальи. Она давно знала, коль где-то на улице вой и смех, ищи рядом Борьку, а от него добра не жди. Бабка заглянула в колодец. Нет, туда покуда не добрался соседский сорванец, все цело, на месте. И, выглянув за калитку, увидела своего кота. Шарик уже оседлал рыжего лентяя и готовился выщипать у того усы, но внезапно услышал громкую брань, увидел бабку с кочергой наперевес;
— Ироды проклятые! Никого в покое не оставят. Скотине продыху не дадут изверги! Чего вам от моего кота надо? — Хотела избить Борьку, но тот ловко увернулся, бабка, замахнувшись, потеряла равновесие, упала лицом
Грязная, вся в ссадинах, пришла бабка Вера жаловаться к Наталье, а Борька тем временем всю сметану из колодца выдернул. Бабка хотела отнести ее утром на базар. Но разве можно загадывать что-то на завтра, живя рядом с Борькой?
Старуха еще во двор войти не успела, как все гладыши уже валялись возле колодца пустые.
— Чтоб ты лопнул, чума козья! — голосила бабка на весь двор. Кота она спасла дорогой ценой.
А мальчишки уже забыли о бабке Вере, не слышали ее проклятий и причитаний.
Борька уже залез на соседскую яблоню и тряс дерево изо всех сил. Внизу мальчишки собирали яблоки. Кому карманов не хватило, пихали за пазуху. Но и здесь бабка Вера помешала, вызвав соседей. Хозяин соскочил с крыльца с засовом в руках. И бегом к яблоне. Но куда ему? Живот на коленках хлюпает. Пока в сад выскочил, мальчишки уже за забор перескочили, огрызками обстреливают мужика.
— Приехал засранец! Черти тебя не прибрали насовсем! Когда ж ты сдохнешь, алкашный выродок, проклятый ублюдок! — вопил мужик.
Пока он закрывал калитку на замок, ватага уже приметила корову в соседнем дворе. Та монотонно жевала траву возле забора. Весь двор был завешан постиранным бельем, и Борьке, как назло, вспомнилось не ко времени, что хозяйка этого дома много раз его обижала, грозила сорвать голову.
— Айда за мной! — позвал мальчишек.
