— Ну, что? Огляделся? — послышался от двери голос оперативника.
— А где хозяйка? — озирался Гоша.
— Чего? Ты уже про бабу вспомнил?
— Я и не забывал об них! — озорно сверкнул глазами новый поселенец.
— Только с зоны соскочил, не жравший, а уже про бабу спрашивает. Ты хоть в себя приди! Не то забудешь, что с нею делать надо, — усмехнулся оперативник, протянув Гоше сумку. В ней лежала жареная рыба, с десяток вареных картошек, пачка чая, кулек сахара, буханка хлеба. — Этого тебе на сегодня хватит. Завтра что-нибудь придумаем. Пошли, покажу тебе, где воду брать, ну, и туалет заодно.
Кстати, там дрова твои, мы с ребятами вчера привезли. Уже готовые, только перенести их нужно в коридор, пока снегом не занесло.
Гоша вместе с оперативником вышел за порог. Тот показал ему колодец и добавил:
— Если на мозоли никому давить не будешь, спокойно станешь жить. Людишки наши, поселковые, все на материк смотрят. Только в этом году больше тридцати семей уехало, вернулись в свои родные места: кто — на Украину, кто — в Белоруссию. Ну, а мы всюду дома. Мне еще до пенсии восемь лет тут служить. Глядишь, и ты через годок получишь хорошую квартиру с отоплением, водой, туалетом.
— А на хрена она мне? — изумился Гоша.
— Жить будешь по-человечески.
— Мне на пять лет и эта сгодится. Зачем голову лишними заботами грузить?
— Э-э, не скажи, Гоша! Человек свое надумает,
а
судьба ему другое подставит. Так часто случалось здесь, на Северах. И ты заранее не загадывай! Никто не может свою судьбу наперед узнать, — загадочно улыбнулся оперативник Владимир.Гоше о многом хотелось расспросить человека, но тот глянул на часы, заспешил уйти, оставив поселенца один на один с самим собой.
Человек не спеша вернулся в свою квартиру. Затопил печку, поставил чайник и решил умыться. Толь
ко
снял рубашку, услышал шаги за стенкой, понял: кто-то из соседей вернулся с работы.Вскоре Гоша услышал кошачье мяуканье и женс
кий
голос:— Муська, отвяжись! Я сама еще ни хрена не
жрала.
Успеешь налопаться, потерпи.Вскоре за стенкой послышался звон тарелок, ло
жек.
Вот баба села к столу, отодвинув стул.И Гоша сказал:
— Мадам, может, нам стоит познакомиться?
Он тут же услышал, как упала на пол, коротко звякнув, ложка или вилка, а испуганный женский голос спросил:
— Ты кто? Где ты? Откуда взялся, черт тебя подери?
— Я — сосед! Совсем рядом живу, за стенкой.
— Фу-у, а я думала, что нечистый объявился у меня! Ну, разве можно так пугать людей? — упрекнула соседка.
— Я не со зла! Только вот вздумал познакомиться, все ж рядом жить станем, бок о бок. Не грех бы друг дружку по имени звать, — подбирал приличные слова Гоша.
В ответ услышал:
— А Вас как зовут?
— Меня? Гнида! — выпалил лагерную кликуху, ставшую за долгие годы роднее имени, но, вспомнив, что он не на зоне и не с зэком базарит, тут же сказал имя, — Гошей зовут, Георгий, значит. А Вас как?
— Марина, — сказала тихо, неуверенно.
— Красивое имя! — нашелся сосед.
— А Вы кто? Откуда приехали к нам?
— Из Тиличик, — ответил, не подумав.
— Так путина давно закончилась.
— Я — не рыбак! Из зоны вышел, сюда на поселение определили.
— О, Господи! Только этого нам не хватало, — донеслось испуганное. Соседка замолчала. Ее больше ничего не интересовало. На Гошины вопросы она больше не отвечала, а вскоре и вовсе куда-то ушла, оборвав короткое знакомство.
«Ну, и хрен с тобой!» — подумал Гоша вслед ей. И только сел к столу поужинать, услышал шумок с другой стороны. Поселенец уже не хотел знакомиться, он жадно ел рыбу. Тут же пожалел,
Вы читаете Дикая стая
