name='MalgunGothic11pt'>все лето и осень покоя
нет! Последних двух инспекторов убили. Кто? Мы не сумели найти,
хотя знаем,
что свои, поселковые, это сделали.
Больше некому.
На нашей совести две вдовы и сироты.
Всем нам и сегодня стыдно им в глаза смотреть А поселковые вместо того, чтобы помочь в раскрытии преступления, осмеивают и оскорбляют нас! Д и убитых жаль. А Гоша — поселенец, всем чужой Случись с ним, даже пожалеть некому. Забудут ми гом. Он ни с кем не дружит, а потому ни к кому душой не привязан.
—
Такого убить сложно. Он сам весь поселок уроет, не бзднув. Ему никого не будет жаль. Зверюга! — перебил криминалиста Петр Бойко.
—
Чего спорим? Подставлять под браконьеров своих поселковых даже жаль. Да и кто согласится на такой вшивый оклад? На него семьей не прожить. Одному и то в натяжку, — вставил свое мнение начальник следственного отдела.
—
Мужики, вы ж понимаете, что Корнеев — поселенец? Кто ему даст оружие? Кто возьмет его? О нем говорить не станут и нас сочтут сдвинутыми. Пришлют какого-нибудь своего. При нем и нам не порыбачить. Чужому мы кто? А Гоша для нас в этом — свой кореш. Не подставит! — встрял участковый и добавил: — С Гошей как подсуетитесь, так и сложится. Скажешь, что хочешь провести эксперимент. Оно и на самом деле так. Все рискуем! Ведь помимо оружия у поселенца будет лодка с мотором и катер. Дальше продолжать не стану. Но если вздумает слинять, я его не пощажу! — сказал участковый.
—
Ты все ж допускаешь, что он может сбежать? — спросил Рогачев.
—
Да кто ж его знает? Он из каждой зоны убегал!
—
Так это из зоны! Немудрено! Оттуда все стараются слинять. Сам знаешь, какие там условия. Возможностей дожить до воли до смешного мало. А Гоше
здесь
чего не хватает? Бабы? Сам сыщет. Да и на материке его давно никто не ждет. Его кенты тоже не фартуют. Половина «малины» канает в зонах, дру
гие
— в мире ином. Лишь двое или трое в отколе.
Завязали
с фартом и Гоше о том прозвенели в письмах.
Он им ответил, мол, если кенты их отпустили, то и сам Гоша не против. Вот так!
Возвращаться ему
покуда, хотя еще гоношится по старой памяти, — говорил Бойко.
—
Так, давайте решим, куда пошлем Корнеева?
—
Послал бы его…, — крутил головой следователь.
—
Я — не о том, о работе, — усмехнулся Рогачев.
—
У тебя в инспекции есть свои мужики! Вот и втолкуй, чтоб взяли поселенца! — посоветовал криминалист.
—
Тебе-то что? В случае прокола я за все в ответе буду! Один! — ерзнул на стуле Станислав.
—
Давай под мою ответственность! — Внезапно предложил участковый.
—
Под общую!
—
Под коллективную!
На том и порешили. Последующие два дня ушли на переговоры с рыбинспекцией. Там не сразу поверили и сочли предложение райотдела шуткой.
—
Не-ет, вы не поселенца, поселенку подкиньте. Она браконьеров табунами пригонять будет! Деньги реками пойдут! Честное слово! Бабы на расправу с мужиками борзей собак! Вот и подкиньте всем на удивление. Она так икру метать будет, ведер не хватит! — смеялись в инспекции.
—
Да я не шучу! Кадр и впрямь классный. Он ничего и никого не боится. Семьи у него нет и уже вряд ли будет.
—
Старик, что ли?
—
Слегка за сорок.
—
Самый возраст! А почему семьи нет и не будет?
—
Не был женат. Непривычен к послушанию и семейному кнуту.
—
Не мужик, что ли?
—
Еще какой кобель! Потому никто стреножить не может. Дикий, лягается. Свободу любит! И главное —
ни с кем из
поселковых ничем не связан! Чужак! Сам за воровство был судим. У таких что- то
украсть — нереально. Они за свое горло перегрызут. Такая натура у него!
—
А почему нам отдаешь?
—
От сердца отрываю! Но устал от ваших жалоб и упреков.
Гоша
— тот, кто справится! — удивлялся Рогачев собственной уверенности и назвал этот разговор сватовством чужака.
В рыбинспекции попросили пару дней на размышление. Не рискнули ответить сразу отказом или согласием, решили посоветоваться, согласовать с начальством.
На третий день позвонили Станиславу с самого утра:
—
Привозите своего к нам в Октябрьский. Побеседуем с ним, может, и возьмем, но под ваши гарантии. Лично вы нас убедили, а на поселенца глянуть; надо.
Стас попросил участкового разыскать Корнеева > и доставить к нему в кабинет.
Гоша в этот день затеял большую постирушку. На печке у него грелась вода, в выварке кипятилось постельное белье. В корыте ледяная вода для полоскания. Сам поселенец — в поту и в мыле, впервые самостоятельно стирал постельное. Не спешил, считал, что времени у него много. Конечно, он мог бы и отдать свое в прачечную, но там его простыни, пододеяльники и наволочки стирали бы с бельем поселковых. Гоша этого не хотел, брезговал. Потому и решил сам управиться. Уж как получится, так и будет!
Корнеев сидел возле печки, помешивал белье в выварке. Остались последние две простыни и наволочки. Остальное уже сохло во дворе. Поселенец каждый месяц покупал новые комплекты. Больше не мог копить грязное. А приводить бабу в дом на постирушки не хотел. Боялся стать обязанником. «Платить за работу тем более было обидно, жениться из-за такой мелочи вовсе глупо», — размышлял Гоша, зачерпнув половником из кастрюли вчерашний суп. Только поднес его к губам, в двери постучали.
Поселенец уронил половник в кастрюлю и, забыв, что на нем нет ничего, кроме трусов, пошел открывать двери.
—
Ты чем занят? Мылся? — оглядел хозяина участковый.
—
Стираю! Вишь, три веревки целиком! Еще четвертую придется натянуть.
—
Успеешь! Сейчас пошли со мной.
—
Куда? — поперхнулся мужик.
—
В милицию! Начальник вызывает!
—
Зачем?
—
Работу тебе нашли, — объявил весело.
Вы читаете Дикая стая
