этих новых эллинских городов влачили существование древние храмовые города Двуречья; в них по- прежнему правила буржуазия, торговавшая жреческими должностями оптом и в розницу. Многие богачи перебирались в греческие полисы, принимали греческие имена и потихоньку превращались в греков.
Над греками и туземцами, городами и деревнями, одинаково самовластно правили басилевсы-цари. Подобно Александру, они называли себя богами, но не надевали персидских одежд; у них были 'друзья'- гетайры, которым они даровали поместья и вместе с которыми сражались в битвах. Вся жизнь наследников Александра проходила в походах, а смерть приходила к ним обычно на поле боя; во главе своей фаланги они вдоль и поперек прошли половину Азии, сражаясь с внешними врагами и постоянно отпадавшими наместниками дальних провинций. Царь Антиох III в 212-205 годах повторил поход Александра, достиг Индии и стал именоваться Антиохом Великим. В 192 году греки призвали Антиоха на помощь в борьбе с римлянами, и два года спустя армия великого царя выступила навстречу легионам. Это была могучая армия наследников Александра: массивная фаланга с шестиметровыми копьями-сариссами, панцирная конница на тяжелых 'нисейских' конях и индийские слоны с башенками на спинах. Но фаланга уже не была непобедимой — этот титул перешел к римским легионам, научившимся маневрировать на поле боя, нападать и притворно отступать, дожидаясь, когда фаланга нарушит свой строй. Битва при Магнесии закончилась разгромом великой армии Антиоха, и вслед за этим началось время упадка империи Селевкидов; с запада их теснили римляне, с востока — новые пришельцы из Великой Степи, парфяне. В конце концов, государство Александра было разделено между новыми завоевателями, обладавшими новым оружием — такова была во все времена судьба побежденных. Сломанные сариссы и изрубленные шлемы покрыли поля новых сражений, и никто уже больше не вспоминал о славе прежних побед, о походе Александра, о великой битве при Гавгамелах. Лишь тысячелетие спустя великий персидский поэт Фирдоуси напомнил персам об их истории — и он начал эту историю не с Кира, а с Александра, 'Искандера Двурогого'. Всё остальное было уже забыто, и лишь Александр удержался в памяти поколений:
АЛЕКСАНДРИЯ
Всё, что может существовать на земле, есть в Александрии.
Поэзия Востока воздвигла памятник Александру: по традиции со времен Фирдоуси каждый поэт, чтобы добиться признания, должен был сочинить поэму в честь Искандера. Но после Александра остался и другой памятник — большой город, заложенный им во время пребывания в Египте. Этот город назывался Александрией и был расположен на берегу моря напротив острова, образующего удобную бухту. Говорили, что Александрия находится не в Египте, а «при Египте» — как будто в другом мире, имеющем мало общего со страной пирамид. Египет почти не изменился со времен фараонов, всё также стояли храмы на берегах великой реки, и крестьяне трудились на своих наделах, получая у писцов содержание, семена и быков, а потом сдавая весь урожай на царские склады. Караваны барок с зерном, льном, кожами спускались вниз по Нилу к Александрии, все силы Египта уходили на то, чтобы обеспечить благоденствие обитателей этого огромного города.
Александрия казалась приезжим раем. 'Всё, что может существовать на земле, есть в Александрии: богатство, спорт, власть, голубое небо, слава, зрелища, философы, золото, храмы богов, добрый царь, Мусей, вино, всё хорошее, что можно пожелать', — говорится в греческой пьесе. Четвертую часть города занимал царский дворец, целые кварталы изящных мраморных зданий среди прекрасных парков. В этом мире удовольствий обитали божественные цари-фараоны, наследники Птолемея Лага, македонского полководца, получившего Египет при разделе наследия Александра. Подобно древним фараонам, цари женились на своих сестрах, и царицы правили вместе со своими братьями — так же как некогда Нефертити правила вместе со своим мужем и братом Эхнатоном. Божественную чету окружали тысячи чиновников и придворных — это были греки, научившиеся у египтян склоняться перед царями-богами. Александрия была греческим городом, здесь жили завоеватели, новые господа Египта. Здесь было много воинов, имевших в провинциях наделы, которые обрабатывали полуголодные арендаторы-египтяне; сюда перебрались афинские купцы и моряки, наполнившие сутолокой пристани и базары. Конечно, в Александрии было много египтян, ремесленников, слуг и рабов и довольно много евреев: когда не хватало греческих воинов, египетские цари нанимали евреев.
Так же как в любом греческом городе, общественным центром служил большой гимнасий с великолепной мраморной колоннадой — но настоящим сердцем Александрии был её огромный торговый порт. Александрия заменила Афины в морской торговле; сюда собирались корабли со всего Средиземноморья, и порт удивлял путешественников столпотворением мачт и разноцветьем парусов. Над портом и огромным городом возвышалась 130-метровая башня маяка — одно из чудес света, построенное Состратом Книдским по приказу Птолемея II. 'Царь Птолемей посвящает богам-спасителям на благо мореплавателям', — гласила надпись на гипсовой плите у подножия маяка — но со временем гипс отвалился и из-под него показалась другая надпись, вырезанная на мраморе: 'Сострат из Книда посвящает богам-спасителям на благо мореплавателям'. Огромные зеркала отбрасывали свет маяка далеко в море, указывая путь кораблям; в Александрию шли суда с металлом и лесом; обратно — с зерном, папирусом, льняными тканями, но главное — с индийскими пряностями, благовониями, шелком. Из Александрии по реке и прорытому в VI веке каналу суда попадали в Красное море и вдоль берегов держали путь в Индию. Во II веке до нашей эры отважный мореплаватель Евдокс из Кизика научил греков пользоваться муссонами и плавать напрямую через Аравийское море. 'Большие красивые корабли яванов' (так называли греков индийцы) появились у покрытых тропическим лесом берегов Южной Индии; они плавали даже к устью Ганга.
Так же как афиняне, александрийцы добились торгового преобладания в жестоких морских войнах. Эпоха триер ушла в прошлое; даровавшим александрийцам победу новым оружием были огромные многоярусные корабли, полиеры; на них были сотни, а иногда и тысячи гребцов. Оружием этих кораблей были не тараны, а мощные баллисты, бросавшие во вражеские суда многопудовые каменные глыбы; один такой гигантский корабль мог решить исход боя.
Изобретение баллисты ознаменовало великое событие в истории человечества — рождение первой инженерной науки, механики. Первым великим механиком был знаменитый строитель военных машин Архимед из Сиракуз, проживший большую часть жизни в Александрии. Архимед на языке математики описал использование клина, блока, лебедки, винта и рычага: 'Дайте мне точку опоры — и я переверну Землю', — говорил Архимед. Великий ученый проводил свои исследования в знаменитом александрийском 'храме муз', Мусее — университете, основанном царем Птолемеем по образцу афинского Лицея. Здания Мусея располагались среди прекрасного парка, там были аудитории для студентов, дома преподавателей, обсерватория и замечательная библиотека рукописных книг — в ней насчитывалось 700 тысяч томов!
