генерала Приве. Она напала было на испанцев, но тут же была вынуждена отступить.
Жак-Оливье Будон отмечает, что сражение 19 июля «происходило в условиях страшной жары, а также среди колючих кустарников и оливковых посадок, не позволявших кавалерии маневрировать». Таким образом, то единственное, в чем французы еще могли соперничать с испанцами по численности, оказалось бесполезным.
К югу от дороги бригада Шабера была вновь отбита с большими потерями.
Было еще совсем раннее утро, а жара уже начала давать о себе знать. Спины солдат начало припекать, безумно хотелось пить.
Битва разгоралась. У испанцев в районе Байлена была сооружена тройная линия обороны. Центр испанских сил занимал дорогу, имея в тылу у себя — довольно близко — город Байлен. По правую сторону дороги тянулись холмы, постепенно переходящие в отроги гор. Слева также была возвышенность. Мощная артиллерийская батарея, прикрытая пехотой, занимала позиции в центре, по обе стороны дороги. На левом фланге, как мы уже знаем, стоял де Купиньи, на правом и по центру — Рединг.
Бригада генерала Паннетье (3500 человек) прибыла, чтобы укрепить левый фланг французских позиций. Нападение было возобновлено, но безрезультатно.
Дюпон, с подходом генерала Шрамма, послал своих швейцарцев вперед. Произошло это, согласно Эжену Тито, в 9 часов одновременно с прибытием к месту сражения бригады Паннетье с семью орудиями.
К северу от дороги 2000 швейцарских наемников из бригады генерала Шрамма были отбиты дивизией Рединга.
Швейцарцы, состоявшие на службе у французов, знали, что с испанской стороны тоже должны быть их соотечественники. Легко представить себе их состояние: стрелять по своим — не самое веселое, хотя и иногда случающееся, занятие на войне. Но в густой пыли и пороховом дыму все смешалось так, что трудно было определить, кто где и на чьей стороне преимущество.
В 10 часов кавалерия генерала Дюпре атаковала левый фланг испанских позиций. Атака была отбита валлонскими гвардейцами, а сам генерал Дюпре при этом был смертельно ранен.
В 10.30 была произведена совместная атака пехоты Шабера и Паннетье с кавалерией Приве.
В атаке приняли участие французские кирасиры. Их было 600 человек. По сравнению с мальчишками- новобранцами внутреннего резерва это были люди-гиганты на мощных пусть и изрядно уставших от недоедания конях. У них были блестящие каски и кованые тяжелые кирасы, пистолеты в кобурах и огромные кавалерийские сабли. Вся армия любовалась ими, когда они двигались сомкнутой колонной.
Когда вся эта сверкающая на солнце и лязгающая масса с саблями наголо и развевающимися штандартами двинулась на позиции испанцев, земля задрожала. Стоявшие на их пути испанские кавалерийские полки Бурбон и Фарнесио были опрокинуты.
Вскоре кирасирам удалось захватить одну испанскую батарею и перерубить почти всю прислугу, но остальные вели по ним смертоносный огонь в упор. Запасы испанской картечи были неистощимы, чего не скажешь о численности и решимости французской кавалерии.
Маркиз де Купиньи (по словам Перес Гальдоса, «высокий, крепкий, светловолосый и всегда-то румяный, а уж тут совершенно багровый») лично повел своих солдат в контратаку. С криками «Смерть французам!» и «Да здравствует Испания!» линейный полк Военных Орденов, один из храбрейших в испанской армии, с полковником де Паула Солером во главе ринулся на врага.
К 11.30 все атаки французов были отбиты.
Когда французские солдаты, измученные жаждой, голодом и усталостью, в очередной раз отступили, уцелевшие молодые солдаты стали падать на землю, проклиная своих офицеров и эту ужасную страну, куда их привели, непонятно зачем. Генерал Дюпон созвал военный совет и принял решение ввести в бой части императорской гвардии, еще не бывшие в деле, то есть свой последний резерв. Генералам же было предложено возглавить эту решающую атаку, в которой должны были принять участие «французские» швейцарцы, остатки пехоты и остатки кавалерии бригады Дюпре.
В полдень гвардейские моряки и парижская гвардия с грозными криками «Да здравствует Император!» пошли вперед, но и это не принесло Дюпону успеха. Возглавлявшие атаку гвардейские моряки в экстравагантных синих куртках, похожих на доломаны гусар, и в золоченых киверах с огромными красными султанами, хотя и дошли до самых испанских батарей и даже захватили два орудия, но были фактически стерты с лица земли испанскими пулями и картечью. Гибель элитных частей французской армии была и ужасна, и прекрасна одновременно.
Наконец в 12.30 то, что должно было рано или поздно произойти, произошло. «Французские» швейцарцы натолкнулись на «испанских» швейцарцев.
Шесть «французских» швейцарских рот остановили свое продвижение и перестали стрелять. Раздались крики: «Стойте! Мы тоже швейцарцы и не хотим воевать против своих!» Со стороны испанских позиций слышалось примерно то же самое. Началось братание, в результате которого батальон Кристена перешел на сторону армии генерала Рединга, тоже швейцарца по национальности. По удивительному стечению обстоятельств с обеих сторон швейцарцами командовали офицеры по фамилии Кристен.
После этого и остальные «французские» швейцарцы сотнями стали переходить к противнику. Вскоре из 1300 наемников под знаменами Дюпона осталось лишь примерно 170 человек.
Это уже был удар ниже пояса.
Вот что пишет об этом известный французский исследователь наполеоновских войн в Испании Луи Мадлен:
Как видим, Дюпона в самый неподходящий момент подвели швейцарцы. И это швейцарцы, которых крупный специалист по наполеоновской армии Олег Соколов характеризует, как «надежные профессиональные формирования, которые, может быть, не обладали в атаке пылом французских или польских войск, но спокойно и уверенно выполняли солдатскую работу».
Этих «супернадежных» швейцарцев у Дюпона было не три роты, как пишет Луи Мадлен, а целых три батальона: один батальон в бригаде Шабера и два батальона в бригаде Шрамма (всего 1800 человек). В испанской дивизии Рединга в 3-й бригаде также находился швейцарский линейный полк (всего 1100 человек), да и сам Рединг был швейцарцем по национальности. Всем этим бравым ребятам, не понятно ради чего находившимся в далекой Испании в составе чужих армий, не требовалось много времени, чтобы найти общий язык.
Атаки Дюпона сорвались из-за измены швейцарцев. Не случись этого, Дюпон вполне мог бы прорваться сквозь позиции Рединга и соединиться с медлительным, но достаточно сильным Веделем. И тогда уже Редингу пришлось бы туго…
Но история не терпит условного наклонения. Если бы не измена швейцарцев, если бы не жара, если бы не усталость, если бы Ведель был чуть-чуть порасторопней… Случилось то, что случилось, и личное мужество генерала Дюпона, получившего ранение, но не оставившего поля боя, ничего уже не могло изменить.
Относительно швейцарцев в испанской королевской армии следует сказать следующее. По данным Филиппа Боррея, в 1808 году в ней имелось шесть швейцаских полков, три ирландских и один неаполитанский.
Швейцарские полки состояли из профессиональных солдат, по сути наемников из различных швейцарских кантонов. Это были чисто швейцарские части, в отличие от ирландских и неаполитенских, значительно разбавленных испанцами и представителями других национальностей.
Каждый полк включал в еебя два батальона, имел свой порядковый номер и название, соответствующее имени командира полка. В 1808 году это были следующие швейцарские полки:
