дальше.
– Прощай солдат вечной войны.
– До встречи Аладаил, друг мой.
Серый ангел исчез, потом и я шагнул в созданный портал, отправляясь к армии, что ждала меня. Сказать им что все кончено.
Летающий город рушился. Огромные глыбы камня падали с небес, возводя курган Иллиалу, Тарну, Сельтейре. Войска прошедшие, с ними две великие битвы стояли в скорбном молчании.
– Все кончено, – сказал я.
Громкий гул оружия прошелся над равниной, отдавая последние почести ушедшим.
XXVI.
Вельзевул и Михаил. Стоят по обе стороны от меня. Ангел и демон. Свет и Тьма. Мне становиться смешно.
– А ты зря смеешься, – обрывает меня Вельзевул. – Теперь войны между Светом и Тьмой станут еще страшней. Каждый из нас захочет объединить силу Творца.
Михаил стоит неподвижно, всей позой выражая крайнее отчуждение. Вельзевул наоборот, раскован, дымит жуткой трубкой, в которой неизвестно что горит, и сопит в обе дырки, сыто рыгая и сплевывая.
– Этот эпатаж того стоит?
Исчезает трубка, рваный халат, и наглая усмешка. Вельзевул стоит, как и полагается новому хозяину Ада.
– Мы продолжим наш маленький спор с Михаилом.
– Тогда разбегайтесь. Я думаю, короткое перемирие будет. Вельзевул? Михаил?
– Мне еще зализывать раны, после такого дезертирства, – недовольно бурчит падший ангел.
– Гавриил и Рафаил… – Михаил бросает слова, не заботясь, слышим мы его или нет. – Свету еще долго придется подниматься от такого предательства. Но что ты сделал с Пророком?
– Со Светлым Братом, как его здесь называют? Отправил в архикапитулат, он там проповедует свое учение, истинное. То, что он говорил уже здесь. Давно правда. Но не волнуйся, его через пару неделек сожгут за ересь.
Вельзевул хохотал минуты три, лишь потом попрощался, и ушел во Тьму. Следом исчез и Михаил.
– И что дальше?
Позади меня стоят Элар, Найен, Вампир. Стоят и ждут. Слабый ветер колышет плащи паладина и эльфийки.
– Не знаю. Но знаю, что ждет вас.
– Не надо быть пророком, – грустно вздыхает Найен. – Гражданская война, раскол в Церкви. А потом межрасовые войны.
– Если вы этого захотите. Всегда есть выбор.
Ветер несет тысячи запахов и тысячи звуков. Вдалеке мерцает колдовским зеленым светом огромный портал. Мерцает, пропуская армию Лага. Смертных. Уже Смертных.
– Куда они уходят? – спросила эльфийка, заметив мой взгляд.
– Этот мир называется Илер. Там достаточно рас, больше двух десятков,
– я хмыкнул. – И никакой ксенофобии, если не сказать больше. А еще на одном континенте есть огромная пустыня, в которой нечего делать даже некромантам.
– И они займут ее?
– Да. Вельзевулу и Михаилу пришлось поступиться своей гордостью, – тут я соврал. Помощь исходила от меня. Я выложил почти все свои магические способности, оставив лишь малость, которую уже не могу развивать. Но говорить об этом не хочу, и так меня едва за святого не держат. – И они помогут им устроиться. Там появиться пара отдельных рас, демоны, черти и суккубы. Они государство свое создадут, а правила этого мира пришлись им по нраву.
– Какие правила?
– Вам они покажутся дикими. Но там есть один Закон. Сражаются только солдаты.
– Как это? – поразился Найен. – А остальные?
– Живут и против ветра не плюют. Их не трогают. Какая разница кому налоги платить?
– Странный мир.
Я пожал плечами:
– Все миры странные.
– Есть еще что-нибудь? – осторожно спросила эльфийка.
– Там появиться дочь Иллиала и Сельтейры. Ее найдут подброшенной под дверью казармы. Немного символично, вся в мать. Через семьсот лет, по времени Илера.
– Это большой срок.
Мы стояли молча. Портал уже угас, и только ветер, ветер, который приносит напоминание о мире вокруг.
– Пора прощаться.
– Ты уходишь?
– Слишком много я здесь натворил. Вам еще несколько столетий это разгребать, а я хочу отдохнуть.
– Ты нигде не найдешь покоя солдат вечной войны, – сочувственно ответила Элар. – Нигде и никогда.
– Никто из пророков не видит настоящее будущее Альтаирра, – по-эльфийски сказал я. – Мы свободны и творим свое будущее сами. И идем сами.
Вампир фыркнул, прощаясь. Я запустил руку в его роскошную гриву:
– Береги Найена. Ему еще многое сделать надо.
– Кресс.
– Да магистр?
– Пусть я не пророк, но я вижу, что этот меч еще прославиться во многих мирах.
– Может быть.
А теперь осталось одно маленькое дело. Михаилу пришлось допустить меня на первое небо. И теперь я шагал по пушистым облакам, к стройному юноше с золотым луком.
– Привет Купидон.
– Ты?!! – отпрыгнул от меня ангелок, принимая вид маленького карапуза.
– Меня не проведешь, – я с довольным продыхом всадил ему кулаком промеж ушей, там, где жира поболе. – Разговор есть. Где моя стрела?
– Какая?
– Не люблю врунов, – я бодро перебрал колчан Купидона, отыскал золотистую стрелку с моим именем, и спрятал за голенище. – А теперь о твоей стреле. Ого! Наконечник тупее, чем ты сам! Сама стрела чуть в узел не завязана, но это дело поправимое.
Я выпрямил стрелу, и отобрал лук.
– А что наконечник, так сильнее стрелять придется.
– Не делай этого, – загнусил Купидон. – В кого собираешься пустить?
– Вельзевулу помочь, а то его теща уже довела. А так…
– Не-е-е-ет!!!
Более отчаянного и молящего крика мне слышать не приходилось. Но стрела сорвалась с тетивы, безошибочно поразив жертву. Купидон катался по облаку в истерике.
– Ну не стоит так убиваться, она не уродина. А характер… Слюбиться, стерпится. Ну, бывай.
Все-таки Вельзевул в должниках не самый худший козырь, а на чем поймать Михаила?
