– А из-за кого еще? В прошлом году она в ресторане за вечер весь месячный запас икры сожрала. Пять кило!
– Ё! Как в нее влезло?
– То, что не съела, в пластмассовый тазик собственного производства сложила и домой увезла!
– Молодцы! – ехидно одобрила моя коллега. – И тут женщина виновата! А кто недвижимость скупает? Кто гуляет так, что Альпы трясутся? Кто голышом по склонам с девками носится? Кто официантов заставил «Боже, царя храни» по бумажке петь? Кто с вертолета доллары разбрасывает?
– Так доллары тут не в ходу, – смутился вдруг один из гостей, – а потом, мы на нитке, как Челентано.
– Ну да, а за этой ниткой пол-Тироля бежало, женщина ногу сломала.
– Да ладно! Ногу она могла и так сломать, сама по себе! Скользко же. А то, что австрияки жадные, как гномы, это всем известно! Я неделю назад там вообще рублями расплачивался! Все берут! Ничем не брезгуют!
– Вот гады! Недобили их в свое время, теперь терпим!
– Ничего! Рома там гостиницу приобрел, у него и будем отдыхать.
– Ну! И Ленка поле для гольфа выкупила, тоже отель собралась строить. Пробьемся!
– Слышь, Жень, а там русских как будут определять, по национальности или по гражданству? – вдруг хитро спросил молчавший доселе коммунист.
– В смысле?
– Ну, у меня, например, чешское гражданство имеется. У Борьки – американское. Лев, у тебя какое?
– Наше, израильское!
– Ну вот, – подвел итог блицопроса ушлый коммунист. – Они нас в дверь, а мы в окно!
Все радостно и облегченно загоготали, а я с гордостью подумала, что нет на свете такой ситуации, из которой не нашел бы выхода истинно русский человек!
Дальше было неинтересно, стали разносить огнедышащее мясо, и политический спор сошел на нет ввиду громкого довольного чавканья и участившегося звона стекла.
Уже направляясь вместе со всеми в близкое здание бара, я напоследок оглянулась на сверкающую елку. Запасливый молодой банкир жадно и быстро срывал с веток лаковые икорные баночки и рассовывал по карманам комбеза. Не привыкшая к такому бесцеремонному раздеванию, елка обиженно и нервно вздрагивала.
Как я головой ни крутила, но так и не смогла разглядеть в интимной полутьме изысканного бара легендарного дядю Сему. Он куда-то совсем пропал, вместе со своими веснушками. Юлька в компании молодых оторвышей самозабвенно отплясывала на мерцающем пятачке. За столиками клубился приятный люд, трепетными бабочками летали пробки от шампанского, волнами неземной благодати струился эфир элитного парфюма, сноровистыми жуками сновали официанты, неподдельной искренностью улыбок зарабатывающие себе на чай с круассаном.
Я продолжала вслушиваться и вглядываться.
– Дашенька, – подплыла ко мне с высоким бокалом чрезмерно осведомленная коллега. – Я смотрю, ты просто стремительно входишь в высшее общество. Похвально!
– Приходится, – потупилась я. – По полосе в трех номерах надо же чем-то заполнить!
– Так ты в командировке?
– Конечно.
– Неужто ваш бульварный листок расщедрился на такую поездку?
– Вообще-то, мне книгу заказали. А в газете будут только отдельные главы.
– Книгу? И кто же?
Я туманно закатила глаза и пожала плечами.
– Слушай, а почему тебе? – вдруг ревниво спросила светская львица. – Ты же в этом мире новичок, никого и ничего не знаешь.
– Заказчик хочет, чтобы книжка стала бестселлером. Долго подбирал автора. Ему даже стилистический анализ публикаций разных изданий делали, чтоб выяснить, у кого более современный слог и манера. То есть кто напишет беспроигрышную бомбу.
– И что? – В глазах коллеги появились злые искорки.
– Выбрали меня, – спокойно, даже равнодушно ответила я.
– Странно, – поджала губы коллега. – Ты ведь, наверное, вообще тут впервые?
– Тут – да. Мы все время в Кицбюэле отдыхаем.
– Где? – ополоумела дамочка. И тут же расцвела как сентябрьская хризантема. – А ты знаешь, что там происходит?
– Конечно, – кивнула я. – Квота десять процентов. Так этот вопрос еще осенью обсуждался. Хотели вообще пять оставить, их министерство по туризму настояло на десяти.
– Министерство? Откуда известно?
– Я интервью брала.
– И что ты об этом думаешь? – Коллега была уничтожена, я это видела!
– Ничего. Лично меня это не коснется. У нас там свое шале.
– Давай выпьем? – предложила обозревательница. И тут же в одно лицо выхлебала весь свой фужер.
– Я не пью, – вежливо ответила я.
– Совсем?
– Совсем.
На танцевальном пятачке у стойки под рукоплескания публики еще один депутат, которого я до сей поры в Куршевеле не примечала, танцевал с четырьмя полураздетыми дылдами танец маленьких лебедей. Дылды были в сверкающих лифчиках и крошечных, будто скомканная фольга от сигарет, пачках. Депутатская юбчонка казалась несколько длиннее, из-под нее стыдливо помахивали кружевами длинные дамские панталоны. Дылды подкидывали невероятно длинные ноги непосредственно к потолку, народный избранник вел себя скромнее: приподнимал кривенькое колено и уходил в полукниксен.
«Интересно, балетный люд в Куршевель ездит? – подумалось мне. – Наверное, нет. Иначе тут уже голосила бы неотложка».
– Дашка, ты, не ты? – кто-то фамильярно хлопнул меня по плечу.
– Вовка? Откуда? – В подошедшем расхристанном стильном парне я признала очень любимого мною артиста – Вовчика Кристовского из умненькой «итагтаН».
– Да нас Мегафон на свою пати привез. Не слышала, что ли? Завтра рванем! Приходи!
– Не слышала. А куда?
– В «Cap Horn». Я, правда, сам пока не знаю, где это. Найдешь?
– Найду. А что за пати?
– Да хрен знает! Какая-то MegaVille Party. Мегафон гуляет. Тарифы-то растут, надо же прибыль куда-то спускать! – Он подмигнул: – В Москве, понимаешь, все площадки заняты. Пришлось, чтобы мероприятие не отменять, тут, в Куршевеле, ютиться. Вроде программа ничего. Наших много. «Сплины» приехали, «Звери» уже прилетели. «Gabin» будет. Слушай, я жрать хочу! Тут где-то нам стол накрыли, пойду.
– Давай, – махнула я приятному во всех отношениях Вовчику и снова занялась наблюдением.
Неожиданно озвученная мною идея про книгу вдруг показалась мне совершенно зрелой и реальной. А что? Почему нет? Многие так делают. Сначала публикуют куски в газете, потом из них стряпают бестселлер. А то, что я попала в самую точку, бесспорно. Коллега-то чуть кони не двинула!
Внутренним зрением я смаковала собственную фотографию на обложке: в белоснежном костюме от Dior, в модных очках. Я смотрела немного в сторону и вдаль, на пики заснеженных Альп, и профессионально опиралась на палки. Загляденье!
Вдруг в привычном уютном шуме переполненного бара возник чужеродный и тревожный звук: громко и зло залаяла собака. И следом, перекрывая музыку и гомон, раздался выстрел.
Тишина повисла мгновенно и жутко.
– Всем оставаться на своих местах, – возник зычный и повелительный голос. – Приготовить
