— Но это — балласт, — сказал Шуга.
— Но это также и вода. Она прибывает с той же скоростью, с какой вы ее выливаете.
Он подплыл к нам.
— Сперва поставьте на место пробку, а уж потом вычерпывайте!
Я посмотрел на зажатую в руке пробку и пожал плечами. Почему бы и нет... Я нырнул и поискал дырку. На этот раз встречный поток не мешал мне, и пробка легко вошла в отверстие.
Я вынырнул набрать воздух.
— Вставлена? — спросил Пурпурный.
Я кивнул.
Пурпурный нырнул, чтобы удостовериться в этом лично и вынырнул возле меня.
— Все в порядке. Теперь она сидит достаточно прочно.
Он поглядел на меня и на Шугу.
— Вы, двое, давайте откачивайте воду, пока я буду наполнять баллоны! Орбур и Вилвил, продолжайте крутить педали!
— Конечно, — закричали ребята, — иначе мы утонем.
Цепляясь за борт, Пурпурный пробрался на корму. Мы с Шугой схватились за ведра и принялись за работу. Мы быстро и яростно вычерпывали воду. К тому времени, когда Пурпурный подкачал два баллона, воды оставалось уже только по бедра.
— Знаешь, — удивленно сказал я Шуге, — это может оказаться хорошим способом не позволять лодкам тонуть — подвешивать к ним воздушные баллоны.
Мне ответил свирепый взгляд Пурпурного.
Я продолжал вычерпывать воду.
Красное солнце скрылось за коричневым горизонтом, оставив после себя только лихорадочное зарево на западном краю мира. Мы работали во все сгущающейся темноте. Холодная вода доходила уже до колен. Немного погодя я сообразил, что мы раскачиваемся уже более заметно.
— Пурпурный! — крикнул я. — Мы приподнялись на воде.
Он оторвался от зарядного устройства и посмотрел за борт.
— Так и есть.
Он завязал шейку баллона — это был десятый наполненный баллон и пробрался к тому месту, где мы стояли.
— Еще один баллон, и мы выйдем из воды.
— Как твоя батарея?
— Лучше, чем я думал, — он подтянулся на снастях и стащил вниз следующий рукав. Становится ужасно холодно, не так ли, Лэнт? Почему бы тебе не достать одеяла?
— Ты их выбросил за борт, — напомнил я ему, — кроме трех, да и те намокли.
— Все промокло, — проговорил Шуга.
— Да-а, — протянул Пурпурный и ушел на корму к своей батарее.
А что ему оставалось делать?
Мы с Шугой перестали вычерпывать воду и развесили одеяла на снастях, надеясь просушить их. Я представлял, как тоненькие шевелящиеся сосульки начинают образовываться на шерстинкак моего меха.
— Наши запасы пищи тоже раскисли, — сказал Шуга, принюхиваясь к пакету. — Сухари! Как же!
Он швырнул пакет за борт.
— Тебе надо было произвести над ним балластное заклинание, — сказал я, и это была безрадостная шутка. Шуга никак не оценил ее, да и время для шуток не подходило. Пурпурный как раз наполнял двенадцатый баллон. Мы чувствовали себя намокшими и несчастными.
— Шуга, чувствуешь? Мы больше не раскачиваемся. Мы вышли из воды.
— Как?
Он повернулся к перилам и выглянул. Я присоединился к нему. В последних слабеющих отблесках красного заката мы успели увидеть воду, бессильно плещущуюся внизу. Сомнений больше не было — с каждым мгновением мы поднимались все выше и выше. Двенадцатый баллон тихо разбухал над головами.
— Пурпурный! — окликнул я его. — Мы в воздухе!
— Знаю, — отозвался он. — Вилвил, Орбур, как высоко мы поднялись?
— Меньше чем на человеческий рост. Воздухотолкатели только что перестали задевать за волны.
Пурпурный отцепил от пояса источник света и направил его вверх. Только четыре баллона висели вялыми, остальные обрели от водородного газа знакомую и приятную округлость. Он шагнул к краю лодки и направил источник света вниз. Вода замерцала примерно в пяти человеческих ростах под нами.
