их в колючие растения. Он превратил в хаос жизнь нашей деревни. Некоторых традиционных процессий вообще больше не существует. В то время как другие — подобно кузнечному делу, чудовищно раздулись от важности. — Он перестал вышагивать и посмотрел на меня. — Он дал нам новые понятия, Лэнт. Он научил нас дурным обычаям, которые уменьшают ценность жизни и повышают значение вещей. Но самое главное, — выкрикнул Шуга, — он оскорбил меня! Он не научил меня летать, пока это ему самому не понадобилось. И он все еще не научил меня заклинаниям, которые делают электричество. Мы зависим от его милости, от его светящихся коробочек с делателями грома. Он подорвал мой авторитет своим ложным лечением, так что они обменивают его символы за один его десять моих.
Я был связан с ним клятвой о помощи, но он никогда не попросил меня помочь ему — никогда, ни единого раза! Разве он не выкинул мои паруса за борт. Никогда менее смертельное заклинание не восстановит мою честь, — воскликнул Шуга. — Я приведу луну вниз и обрушу ее на его голову. На этот раз я должен продемонстрировать свои силу прежде чем он исчезнет навечно.
— Я не буду помогать тебе, — тихо сказал я.
— Ты и не должен, Лэнт. Я уверен, что как раз твоя помощь в тот раз так подействовала на магию.
— Сколько потребуется на это времени?
— Недолго. Я скоро закончу, а потом начну молиться, пока красное солнце не поднимется высоко на западе. Тогда мы уйдем подальше и будем ждать.
— Я бы предпочел, чтобы ты сперва что-нибудь придумал насчет еды, — проворчал я.
— Забудь хоть раз про свой желудок, Лэнт. Прежде чем снова поднимется голубое солнце, Пурпурный будет уничтожен. Можешь мне в этом поверить!
84
Пурпурный еще трижды включал свое устройство, пытаясь вызвать яйцо. На третий раз красный огонек вспыхнул и начал размеренно мигать. Пурпурный заорал от восторга и радостно подкинул прибор вверх. Он дико горланил и пританцовывал.
— Я лечу домой! Я лечу домой!
Затем он бросился на землю и начал кататься по ней, лягаясь ногами. Потом с криком вскочил и начал неистово метаться в разных направлениях. Туда и сюда. По большому кругу и вокруг меня. Он выделывал кульбиты и неистово вопил. Наконец он устал и, задыхаясь, подошел ко мне.
— Лэнт, я едва могу поверить в это. Я этого так долго ждал, — — начал он оправдываться. — Но это произошло. Мое большое яйцо услышало.
Я нервно взглянул на холм, где Шуга все еще продолжал работу. Теперь он сидел и напевал.
— Хм, и сколько времени пройдет, прежде чем твое большое яйцо доберется сюда, Пурпурный?
Он нахмурился.
— Кого это волнует? Оно летит и это самое главное.
— Меня волнует! — чуть не выкрикнул я.
Он посмотрел на меня как-то особенно.
— Я и не представлял, что для тебя это значит так много.
— Да, — сказал я немного спокойнее. — Сколько времени ему потребуется?
— Может быть день, — ответил он. — Может быть больше. Яйцо было законсервировано. Оно должно активизировать себя, набрать полную силу, проверить все системы. Рассчитать курс. Спуститься, наконец. И на все это нужно время, Лэнт. Возможно яйцо не прилетит сюда еще до голубого заката.
Я застонал.
— Я знаю, что ты страдаешь, друг мой. Но не бойся. Я уже так долго ждал, подожду и еще немного.
Я застонал и побрел прочь. Я направился к берегу. Море неустанно накатывалось на пляж, на котором работали Орбур и Вилвил.
— Отец, ты плохо выглядишь, — сказал один из них.
— Я устал, голоден, и у меня болит все, — ответил я. — Я мечтал о скромной пище и постели.
— Вилвил нашел несколько яиц пещерной рыбы, — сказал Орбур. — хочешь одно?
Я застонал. Но это было все же лучше, чем ничего. Я взял темный шар и отбил его корку. Солено- сладкая жидкость наполнила рот.
— О, это ненадолго, — простонал я и сделал глоток из балластного мешка.
— Смотри, чтобы Шуга не заметил, что ты пьешь отсюда, отец.
— Будь он проклят, этот Шуга, — сказал я. — Знаете, что он делает? Он пытается вызвать вниз луну!
Орбур фыркнул. Вилвил ничего не сказал.
— Вы не слышали, что я сказал?
— Слышали, — ответил Вилвил. — Шуга пытается вызвать сюда луну. Во всяком случае благодаря этому он держится от нас подальше.
— Ага, — произнес я, — по-видимому, они были настолько поглощены своим занятием, что забыли про все.
— А вы что делаете? — спросил я и присел на корточки взглянуть. Они объяснили:
