тёмным узким улицам и тропинкам между участками с посевами риса, слушая шелест тополей. Дом оказался длинным двухэтажным кирпичным зданием непальского типа, разделённым на две части. Дверь была открыта, и мы, минуя высокие бамбуковые жерди с развевающимися молитвенными флагами, вошли. И снаружи, и внутри всё было очень простым, но опрятным. Кое-где слабые электрические лампы испускали жёлто-коричневый свет, но большая часть дома оставалась в темноте. Несколько улыбающихся мужчин и женщин в красных одеждах (очевидно, мы были в монастыре) провели нас вверх по лестнице и по узкому коридору в комнату ламы. Снаружи стоял ряд башмаков, и мы тоже сняли обувь. Будда Лаксими зашла первой, мы последовали за ней.
Наконец-то мы находились рядом с человеком, чья передача мудрости и доброй силы сопровождала нас столь многими и разными путями; он выглядел так, будто соединил в себе всё хорошее. Он сделал нам знак сесть перед ним и спросил, откуда мы и чем занимаемся. «Разговаривание» я, как всегда, взял на себя (Ханна часто больше занимается наблюдением). Под его внимательным дружеским взглядом мы не чувствовали никаких культурных барьеров.
Я поблагодарил его за случаи исцеления при помощи браслетов и стал рассказывать о наших путешествиях и захватывающей быстроте жизни. То, что я считал нас 'крутыми', было видно невооружённым глазом; он, однако, просто внимал всему, что я говорю. Казалось, что время от времени он погружался в себя, его веки подрагивали или наполовину прикрывали глаза, и было ощущение, что он вот- вот заснёт, но потом он как будто снова обретал полное присутствие. И когда мы так сидели, вдруг случилось нечто такое, от чего у нас перехватило дыхание: лама стал растворяться в воздухе прямо у нас на глазах. Его тело становилось всё прозрачней и прозрачней, и мы могли ясно различить сквозь него рисунок на обоях. Когда мы обернулись к переводчику, сидевшему справа от нас, и видели ламу только краешком глаза, тот опять было сгустился, но стоило нам взглянуть на него прямо, как он снова стал прозрачным.
После того случая со стариком-индусом в Дели я не хотел больше подвергаться гипнотическому влиянию. И тут я вспомнил трюк из книги по тибетской йоге, которую мы читали. Я вытащил датский спичечный коробок и стал держать его в поле своего зрения прямо перед ламой. Под действием гипноза коробок тоже должен был казаться прозрачным, но он оставался совершенно обычным, в то время как сквозь ламу я продолжал видеть рисунок на обоях. Внезапно меня переполнило чувство счастья и доверия. Я чувствовал глубокую благодарность за то, что лама показывает нам силу ума таким убедительным образом. Он мог растворять своё тело, и мог делать это свободно. Я снял с запястья свои любимые часы контрабандиста марки 'Омега', которые были первыми на Луне и сопутствовали мне в стольких захватывающих походах, и надел их ему на руку, отдав вместе с ними своё сердце. Ханна, которая часто переживает то же, что и я, чувствовала такую же полную открытость. Затем лама наклонился вперёд и положил руки нам на головы. Так он благословил нас, передавая силу линии преемственности Кагью. Был только свет... Это состояние невозможно описать.
Мы снова очутились перед домом ламы, с пустотой вместо мыслей. Должно быть, с помощью Будды Лаксими мы поймали рикшу и вернулись в гостиницу Шармы.
Мы спали недолго. Заядлые курильщики гашиша обычно встают поздно, но сейчас мы проснулись в 3 часа ночи. Вся радость куда-то исчезла. Мы в сомнении взглянули друг на друга и спросили: 'Тебе снилось то же, что и мне?' Это была плохая ночь! Всплывали воспоминания о мелочных и постыдных событиях, в основном из детства. Дурацкая ложь, бессмысленные кражи и, что хуже всего, ситуации, в которых из-за тебя страдали другие, - всё, что не могло быть трансформировано в занимательные истории и тем самым облегчено, проявлялось в жестоких по своей яркости снах. Было весьма неприятное чувство: что Лама будто прошёлся по нашим умам, проверил их и нашёл много недостатков.
Потом наступили болезненные дни. Эти сны не выходили из головы, и мы не могли от них отделаться привычными методами. Беспокойство не проходило, и однажды, когда мы забрели в лавку К.С. Ламы, туда вошёл индиец, предсказатель судьбы, и захотел взглянуть на наши ладони. Посмотрев, он сказал, что скоро мы потеряем много денег и что примерно через месяц начнётся по-настоящему тяжёлый период, который будет длиться 3 или 4 месяца. Но мы почти не слушали его, дали ему несколько монет и вежливо отослали.
Вскоре после этого мы получили телеграмму, где сообщалось, что после аварии в Ливане нескольких друзей схватили с чемоданом, полным гашиша. Теперь действительно требовалась наша по мощь, и пора было возвращаться. До отъезда мы умудрились совершить несколько вызывающих действий, с тем чтобы сбылись дурные пророчества индийца. Мы потеряли нашу профессиональную осторожность, спрятали многие добрые чувства и, по-видимому, закрылись от силы, которая нас защищала. Результат не замедлил сказаться.
До того мы всегда перевозили товар под майками или привязывали его к телу, но постоянный успех лишил нас бдительности. Мы уже послали одну партию и снова собирались наполнить гашишем бронзовые головы Будды - размером больше человеческой головы - и отправить их в Данию. Поскольку полиция во всё больших количествах ловила и отправляла за решётку наших коллег-путешественников, мы придумали разбросать 10 кг лучшего гашиша, который нам когда-либо удавалось достать, в 5-граммовых пакетиках с курительными инструкциями над центральной частью Копенгагена в час пик. Таким образом мы хотели ускорить легализацию, которая, всегда казалось, вот-вот должна была произойти, - это был бы акт, который обелил бы нас всех перед законом и помог нашим друзьям освободиться из тюрьмы.
Гашиш, который мы купили, достался нам от одного из немногих поистине неприятных людей, которых мы встречали в Непале, типичного уголовника. Он был единственным, кто мог обеспечить нам достаточное количество гашиша высшего качества. Взвесить его можно было только на весах для мяса в ближайшей мясной лавке, где на подоконниках ещё жужжали последние мухи после дозы ДДТ. Запихивая гашиш в большие медные головы, мы горели злобой и желанием защитить наших друзей, попавших в беду. Жажда мщения не прибавила эффективности нашим действиям. К замечательным вибрациям этой посылки мы добавили также ножи гуркхов, которые сегодня используются главным образом для жертвоприношений, и в последнюю минуту Ханна решила положить туда ароматические палочки. Было ясно, что их запах непременно привлечёт внимание таможенников, и я сказал об этом несколько раз, но палочки всё равно оказались в посылке. Мы полностью проигнорировали наш с трудом добытый торговопредпринимательский опыт. Очевидно, завершался целый период нашей жизни и должно было наступить что-то новое.
Во время сборов мы ни на минуту не забывали о ламе. Не научившись убегать от чего бы то ни было, мы должны были увидеться с ним. Это было довольно сложно из-за его постоянной занятости, но Будда Лаксими опять смогла устроить встречу в вечер нашего отъезда, чтобы мы хотя бы попрощались. Мы уже не так петушились и рассказали ему и о наших снах, и о том, как мы их для себя истолковали. Но он только посмеялся и дал нам по маленькому плоскому бумажному свёртку, обёрнутому нитками пяти цветов, составившими определённый узор, - защитные талисманы вроде тех, которые Будда Лаксими приносила нам от ламы, вызывающего дождь, но гораздо более аккуратные. Лопён Чечу Ринпоче сказал, что через год мы вернёмся, что многое случится сейчас и что он будет помнить о нас в своих пожеланиях: мы не должны в этом сомневаться. Его прощальные слова, которые позже мы поняли совсем по-другому, звучали так: 'Всё, что случится с вами, будет хорошо так, как случится'. Маленькие пакетики со специально благословлённым лекарством были последним, что он вложил нам в руки. Во время медитаций йоги заряжают эти маленькие неправильной формы зёрнышки лекарственных растений энергиями различных Будд. Я обнаружил, насколько эти лекарства сильны, когда однажды нечаянно проглотил слишком много зёрнышек. Я часами не мог согнуться, такими мощными стали внутренние энергии, - будто в центре моего тела находилась стальная пружина.
Лама благословил нас в последний раз, и мы ушли от него тронутые и благодарные. Прощальным подарком Будды Лаксими была мантра: ряд слогов для того, чтобы поддерживать контакт с ламой. Жадно заучивая их, мы поехали в аэропорт.
Глава третья
Свобода в тюрьме
И
так, останавливаться в Ливане не стоило. Полиции теперь наверняка были известны наши имена, и, кроме того, мы хотели как можно скорее вернуться домой, чтобы успокоить родителей и помочь друзьям. Во
