НИЗОВСКИЙ Андрей Юрьевич
Загадки антропологии
О книге
В этой книге нет готовых ответов на сложнейшие вопросы происхождения и развития человеческого рода. Опираясь на обширное собрание фактов, многие из которых до сих пор не публиковались на русском языке, автор предлагает читателю самому задуматься над этими проблемами и найти собственные варианты их решения. От наших дней в глубины тысячелетий уходят корни многочисленных антропологических загадок: что за таинственные люди, оставившие после себя грандиозные мегалитические постройки, населяли Европу до прихода индоевропейцев? Что объединяет коренных жителей Испании — басков с обитателями крайнего севера Канады — эскимосами? Откуда родились легенды о белых и черных индейцах Америки? Как люди заселили Австралию и что за странный народ жил в Новой Зеландии до прихода туда полинезийцев-маори? Книга «Загадки антропологии» посвящена этим и многим другим тайнам человечества.
Глава 1
Люди и обезьяны
Громкое заявление о том, что человек произошел от обезьяны, прозвучало задолго до того, когда были обнаружены первые реальные факты, подтверждающие или опровергающие это утверждение.
История открытий останков ископаемых высших приматов (гоминидов), которым в разные времена приписывалось непосредственное отношение к родословной человека, началась довольно поздно — только в XX веке. Эта история изобилует всевозможными заблуждениями и тупиками, рассказ о которых мог бы занять увесистый том. Первые же действительные находки останков существ, которые по своим морфологическим особенностям могут быть отнесены к предшественникам современного человека (именно предшественникам, а не предкам), связаны с именем Раймонда Артура Дарта (1893–1988).
Уроженец Квинсленда (Австралия), Дарт учился и начинал свою научную карьеру в Англии, где за ним закрепилась репутация неортодоксально мыслящего и не признающего никаких авторитетов исследователя. В 1922 году Дарту было предложено место профессора анатомии в недавно основанном Витватерсрацдском университете в Йоханнесбурге (Южная Африка). Дел здесь был непочатый край, и Дарту пришлось много и упорно работать, чтобы буквально из ничего создать при университете кафедру анатомии.
В 1924 году геологи, работавшие в известняковом карьере близ станции Тунг, прислали Дарту странную находку. Это была окаменевшая отливка черепной коробки некоего существа, которое рабочие карьера приняли сперва за череп бабуина. Но Дарт сразу определил, что это явно не обезьяна. В ответ на его запрос — не находили ли в Тунге еще чего-нибудь подобного? — геологи прислали Дарту еще две корзины со всевозможными окаменелосгями, среди которых Дарт отыскал другие фрагменты скелета головы таинственного существа. Спустя месяц, аккуратно расчистив и склеив все осколки, Дарт держал в руках почти целый череп. Уцелели лобная кость, правая скуловая дуга, часть височной области, вся верхняя и почти полная нижняя челюсти со всеми зубами, а всю полость мозговой коробки заполняло минеральное образование. Все это позволило Дарту с первого взгляда понять, что перед ним череп детеныша с молочными зубами, по своему строению явно напоминающими зубы современного человека. Однако сам череп имел многие признаки, роднящие это существо с обезьяной.
Дарт пришел к выводу, что «младенец Тунг» — так он окрестил свою находку — являлся ископаемым человекообразным существом, стояшим по своему развитию на ступеньку выше обезьяны, но ещё весьма далеким от человека. Это существо ученый назвал «австралопитеком» — «южной обезьяной».
Фотографию черепа «младенца Тунга» и предварительное сообщение о находке Дарт отправил в популярный английский журнал «Нэйчур». Статья, опубликованная 7 февраля 1925 года под названием «Австралопитек африканский: человекообезьяна из Южной Африки», вызвала в научном мире эффект разорвавшейся бомбы. Первая реакция была резко отрицательной: большинство ученых было уверено, что находка у станции Тунг представляет собой всего лишь останки ископаемой человекообразной обезьяны, родственной шимпанзе или горилле. В то время научный мир был чрезвычайно увлечен проблемой так называемого пилтдаунского человека, которого группа исследователей во главе с Артуром Вудвордом и Тейяром де Шарденом объявила «предком современного человека». Впоследствии оказалось, что кости «пилтдаунского человека» — грубая подделка, сфабрикованная палеонтологом-любителем Чарлзом Доусоном из «лучших побуждений», и сегодня этот неприятный казус вошел в анналы палеоантропологии в качестве ее самой позорной страницы. Но это было потом, а пока на фоне всей этой раздутой шумихи с «пилтдаунским человеком» находка Дар-та выглядела весьма скромно и оттого не вызвала никакого серьезного интереса — подумаешь, какая-то там обезьяна…
Взгляды Дарта поддержал только его коллега, известный палеонтолог доктор Роберт Брум (1866–1951), директор Трансваальского музея в Претории. Стремясь новыми находками подкрепить право австралопитека на жизнь, он начал усиленно заниматься поисками новых останков этого гоминида.
Первый успех пришёл в 1936 году. Управляющий каменоломней Штеркфонтейн прислал Бруму окаменевшую отливку черепной коробки ископаемого антропоида, в котором ученый безошибочно признал австралопитека! С этого времени Брум полностью посвятил себя раскопкам в Штерк-фонтейне. За несколько лет ему удалось здесь найти несколько отливок и отпечатков черепных коробок, затылочные кости, большой кусок верхней челюсти с зубами и с прилегающими лобной и височной областями. Этот фрагмент позволил Бруму без труда восстановить облик ископаемого существа: это была взрослая особь, весьма близкая к «человекообезьяне из Южной Африки», фрагменты черепа которой отыскал Дарт. «Свою» человекообезьяну Брум окрестил «австралопитеком трансваальским». Кроме черепов были обнаружены и другие части скелета, так что постепенно учёные получили более точное представление о внешнем виде австралопитека.
В 1938 году неподалеку от Штеркфонтейна Брум нашел еще несколько обломков костей, по которым смог реконструировать череп. Это был еще один загадочный гоминид, существенно отличавшийся и от австралопитека африканского и от австралопитека трансваальского. Брум назвал его «парантропом», или австралопитеком массивным.
Особенно сложно было определить возраст находок. По мере изучения останков австралопитеков принимались все новые и новые датировки, и сегодня принято считать, что древность этих южноафриканских находок колеблется в пределах 2–3 млн. лет.
Учёный мир с большим интересом следил за новостями из Южной Африки. К концу 1940-х годов виднейшие специалисты уже признали результаты исследований Дарта и Брума и согласились с тем, что южноафриканские находки действительно являются останками существ, стоящих между человекообразными обезьянами и человеком. Весомым аргументом в этом споре стала опубликованная в 1950 году работа Уилфреда Ле Грос Кларка, который на основании морфологического изучение зубов и челюстей заключил, что австралопитеки стоят скорее ближе к человеку, чем к обезьяне. Однако позднейшие находки показали столь широкое различие между различными группами австралопитеков — многие отличались друг от друга так же, как волк от коровы, — что вопрос о родстве этих существ с современным человеком сам собой отпал и был снят с повестки дня. Интересно, что одни антропологи классифицируют австралопитеков как «пигмеев», другие как «гигантов», но в любом случае большинство из них сегодня уже не видит никакой связи между австралопитеками и людьми.
Установлено, что австралопитеки даже в пределах Южной Африки не представляли собой единого вида. Найденные останки показывают, что австралопитек африканский и австралопитек массивный существенно отличались друг от друга и внешним видом, и образом жизни.
Австралопитек массивный был крепким, коренастым, имел рост 150–155 см, вес до 70 кг. Череп его более массивен, а челюсть сильней, чем у африканского австралопитека. Некоторые особи имели на темени головы костяной гребень, служивший для прикрепления сильных жевательных мышц. Весь челюстной аппарат и особенно коренные зубы были гораздо крупней человеческих. Представители этого вида обитали в лесостепной полосе, держась опушек лесов. Основу их пропитания составляли растительные корма.
Представители вида африканских австралопитеков были гораздо мельче. Их рост не превышал 120 см, вес взрослой особи составлял около 40 кг. Держались они, вероятно, более выпрямленно, чем их «массивные» сородичи, но ходили вразвалку. По состоянию зубов специалисты определили, что австралопитек африканский был всеяден, но большую долю его рациона составляла мясная пища.
Мозг австралопитека по своему объему (428–530 см куб.) не достигал и половины величины мозга современного человека (порядка 1450 см куб.), но был несколько больше мозга крупных человекообразных обезьян (около 480 см куб.). Самое же «человеческое» в австралопитеках — это их челюсти с относительно короткими резцами и клыками, которые почти не выступают над жевательной поверхностью остальных зубов. Характер зубов и суставное соединение челюстей говорят о том, что австралопитеки жевали боковыми движениями, т. е. не как человекообразные обезьяны. В целом же челюсти австралопитека были гораздо массивней, чем у человека.
Сравнение черепов австралопитека грацильного (слева) и массивного
Острейшие споры, не утихающие и по сей день, вызвал вопрос о том, на скольких конечностях — на двух или на четырех? — передвигались австралопитеки. Были ли они прямоходящими существами? Сегодня большинство ученых склоняется к тому, что австралопитеки передвигались на задних конечностях, держа тело почти в выпрямленном положении — их тело было уже приспособлено для этого (учеными найдены останки, по-видимому, прямоходящего австралопитека — так называемой «Люси»). Однако тип их хождения отличался от всех способов передвижения, известных у современных человекообразных обезьян и человека. Наряду с этим продолжают звучать голоса тех исследователей, кто указывает на некоторые особенности строения скелета австралопитека, которые, на их взгляд, не позволяют сделать вывод о прямохождении и двуногости австралопитека.
Сколько особей могла насчитывать первая на земле популяция «человекообезьян»? Этой проблеме посвятил большое исследование американский палеоантрополог А. Манн, использовавший весь костный материал, накопленный к 1973 году. Свои расчеты Манн строил исходя из того, что на сегодняшний день численность каждого из ныне живущих видов человекообразных обезьян не превышает нескольких тысяч особей. Из этой цифры, вероятно, нужно исходить и при определении численности обитавших когда-то на Земле ископаемых гоминидов.
Фрагментарные скелеты австралопитеков найдены преимущественно в сцементированных отложениях пещер. Состояние костей заставило ряд исследователей предполагать искусственное происхождение этих скоплений: скорее всего, они представляют собой остатки особей, убитых леопардами и принесённых ими в пещеры. Примерное число индивидуумов, происходящих из пяти основных местонахождений останков австралопитеков в Южной Африке, колеблется от 121 до 157 (в зависимости от критерия подсчета). Если учесть, что нам известно до сих пор лишь ничтожное число местонахождений, то можно предполагать, что порядок этих цифр более или менее соответствует численности современных человекообразных
