главой княжества Таоро. Но тот отказался признать власть кастильской короны, и в союзе с княжествами Дауте, Икод, Такоронте и Тегесте вышел навстречу захватчикам. Объединенное войско гуанчей представляло собой силу, с которой приходилось считаться: эти пять княжеств являлись самыми богатыми и наиболее населенными частями острова.
Отряд Алонсо Фернандеса Луго двинулся во внутренние области Тенерифе, пересек «райскую» долину Агере и достиг северного берега. Нигде не было ни души — всё население острова «исчезло». Луго повернул свой отряд в направлении княжества Таоро, где находился центр сопротивления туземцев. Колона испанцев, сверкая сталью доспехов, втянулась в ущелье Асентехо («Бегущая вода»).
Здесь их подстерегала беда. Гуанчи напали на них со всех сторон. Испанским аркебузам и бомбардам они могли противопоставить лишь камни и копья и шли в бой голыми, в то время как конкистадоры были защищены латами и щитами. Тем не менее испанцы понесли ужасное поражение. Четверо из каждых пяти солдат были убиты. Некоторое время спустя на этом месте был основан город Ла Матанса де Асентехо — «Резня при Асентехо».
Алонсо Фернандес Луго, чудом оставшийся в живых, отвел остатки своего отряда к берегу, сцешно погрузился на корабли и отплыл назад к Гран-Канарии. Гуанчи победили — на время…
Самолюбие Алонсо Фернандеса Луго было жестоко уязвлено: он был вынужден бежать перед голыми дикарями! Продав всю свою собственность, Луго на вырученные деньги организовал новую экспедицию на Тенерифе. В 1496 году он снова высадился на побережье острова, где восстановил разрушенный форт Санта-Крус. После полученного урока испанцы стали более осторожны: отряд Луго медленно продвигался в глубь острова, создавая на своем пути укрепленные базы. Наконец, гуанчи и кастильцы снова сошлись в открытом бою на равнине Агере. Трудно сказать, почему гуанчи на этот раз не стали прибегать к проверенной тактике внезапного нападения — возможно, сказалось «головокружение от успехов». Как бы то ни было, они были разбиты наголову: закованная в латы испанская кавалерия — грозный и дотоле совершенно неизвестный канарцам род оружия — буквально втоптала отряды гуанчей в землю. Великий манси Бенкомо и верховный военный вождь («сигосе») Тингуаро погибли.
Испанцы двинулись к северному побережью. Остатки армии гуанчей снова попытались преградить им путь в Асентехо, недалеко от места предыдущей «резни». Но на сей раз — благодаря опыту прошлого — испанцы победили. В память об этом они основали здесь город Ла Виктория де Асентехо — «Победа при Асентехо». Двинувшись далее, конкистадоры достигли богатой долины Араутава (ныне Оротава) — здесь находилось сердце княжества Таоро, главный центр сопротивления испанцам.
Гуанчи продолжали борьбу с захватчиками. Вместо погибшего Бенкомо Великим манси был провозглашен его сын Бентор, вставший во главе гуанчских отрядов. Но ситуация становилась все более катастрофический. Среди гуанчей вспыхнула эпидемия, названная испанцами «гуанчская сонливость». Самих испанцев эта болезнь не затрагивала, зато она буквально выкашивала коренное население острова, унося по несколько сотен жизней в неделю. Это была, вероятно, болезнь, занесенная европейцами, против которой иммунная система гуанчей, живших долгое время в изоляции, была бессильна…
В местности, где теперь расположен город Лос-Реалехос, остатки гуанчских отрядов капитулировали перед войском Алонсо Фернандеса Луго. Герольды троекратно провозгласили традиционную протокольную формулу «Тенерифе для их Католических величеств, короля и королевы доньи Исабель и дона Фернандо!», и остров Тенерифе стал владением кастильской короны.
Разрозненные очаги сопротивления гуанчей сохранялись на острове еще несколько лет. Великий манси Бентор с несколькими десятками верных ему людей ушел в горы, к подножию горы Тенде, откуда совершал вылазки против испанцев. В конце концов потерпев поражение, Бентор бросился со скалы в море…
Гуанчи были порабощены. Часть из них была вывезена в Европу и продана в рабство, другие, приняв крещение, стали подданными испанского короля. Многие вывезенные в Ез-ропу гуанчи впоследствии были освобождены, им было позволено вернуться на острова — вопреки желанию обосновавшихся здесь испанских колонистов. Последние, пытаясь убедить королевское правительство в том, что гуанчи представляют опасность, постоянно пророчили всеобщее восстание туземцев. Часть гуанчей отказалась жить в построенных испанцами городах и деревнях и предпочла остаться свободными пастухами в горах, сохраняя свой традиционный уклад жизни. Колонисты называли их «непослушными гуан-чами» («Guanches alzados»).
Конкистадоры, распределяя земли островов, выделили часть из них тем представителям гуанчской племенной аристократии, которые были дружественны испанцам. Коренные жители острова Гран-Канария и других островов, помогавшие испанскому завоеванию, также получили «права гражданства». Большинство гуанчей крестилось. Они приняли христианские имена и испанские фамилии их крестных отцов и крестных матерей — так за короткий срок исчезли гу-анчские имена среди населения Канар. Спустя несколько столетий на островах сохранялось лишь несколько гуанчских фамилий, некоторые из которых принадлежали прямым потомкам последнего Великого манси Бенкомо. В то же время ныне существующие на Канарах названия мест, городов, долин, скал и гор имеют главным образом гуанчское происхождение: Тейде, Уканка, Техина, Тегесте, Такоронте, Оро-тава, Чимиче, Арико, Адехе, Исора, Арона…
Гуанчская культура также исчезла очень быстро. Язык был утрачен в течение столетия, лишь несколько слов сохранилось в повседневной жизни. И это выглядит логичным, если вспомнить, что на Канарских островах произошло столкновение между европейской культурой эпохи ренессанса и культурой каменного века. Ни европейские моральные ценности того времени, ни способность гуанчской культуры к адаптации не были способны обеспечить выживание последней.
В XVI столетии, с притоком большого числа европейских иммигрантов из Испании, Португалии, Италии и других стран Европы, гуанчи растворились в пришлом населении. Этот факт не должен удивлять — коренное население островов было весьма немногочисленно: так, на самом большом острове, Тенерифе, к приходу европейцев жило около 20 тысяч человек. После всех войн, нападений работорговцев, эпидемий число коренных гуанчей резко сократилось, и уже в середине XVI веке численность жителей на Тенерифе определялась в 10 тысяч человек, из которых половина была чистокровными гуанчами, а другая половина — европейскими колонистами и метисами. Что уж говорить о других, более мелких островах!
Так или иначе, но гуанчская культура и биологическая наследственность все еще сохраняется в сегодняшнем канарском обществе. Историки и антропологи видят следы гуанчского наследия во многих обрядах и церемониях, нравах, верованиях, суевериях и фольклоре Канарских островов. Иными словами, нынешнее сообщество канарцев — это сообщество европейцев, в котором всё ещё бьётся сердце древних гуанчей.
Когда европейцы высадились на Канарах, они обнаружили здесь культуру каменного века, основанную на пастушеском скотоводстве, сборе плодов и очень ограниченном сельском хозяйстве. Этот уклад жизни был характерен для всех островов, но на каждом острове развился по сути свой собственный микрокосм, даже некогда общий (общий ли?) язык трансформировался в отличающиеся друг от друга диалекты. Существование значительных различий между населением разных островов еще больше запутывает проблему происхождения гуанчей. Но конечно, главной бедой для современных исследователей стало… отсутствие предмета исследования, то есть самих гуанчей — уже в середине XVI столетия испанский хронист Франсиско Тамара писал, что «гуанчей почти не осталось». Спустя 30 лет другой хронист, Джироламо Бенцони, сообщал, что «их вообще уже нет» — они растворились в среде пришлых обитателей.
В этих условиях важным источником по проблеме гуанчей становятся хроники, написанные первыми европейцами, высадившимися на Канарах и заставшими островитян «в их первобытном виде». Впрочем, эти источники можно буквально сосчитать по пальцам. Тем ценнее для нас произведения средневековых историков и хронистов, содержащие уникальные свидетельства о гуанчах.
Первым таким свидетельством стали рассказы участников экспедиции 1341 года. Они были собраны воедино неким пытливым человеком, в котором многие исследователи видят великого Дж. Боккаччо. Эта «Рукопись Боккаччо», долгие годы хранившаяся во Флоренции, в библиотеке Малья-бекки, была опубликована только в 1827 году и передает первые впечатления европейских путешественниках о канарцах:
«Это необработанная каменистая громада (речь идет об одном из островов. —
Мы забрали силой четверых жителей… Они были молодые, безбородые, с прекрасными фигурами, тоже прикрытые листиками со шнурком, который они обматывали вокруг поясницы, на нем болтались пальмовые плоды. У них были длинные, почти до пояса, волосы, ходили они босые. Ростом не превышали нас, но костью шире. Лица мужественные, нрав тихий, но гордый. Пели приятными и тихими голосами на манер французов. Счет у них такой же, как у нас, по десятичной системе:
1 — наит
2 — сметги
3 — аммелотги
4 — акодетти
5 — симусетга
6 — сатти
7 — сесети
8 — таматги
9 — альдаморана
10 — марава
11 — наит-марава
12 — сматта-марава и т. д.
Когда их привели на судно, они отказались от вина, а ели только финики и хлеб и ничего, кроме воды, не пили. Ели также горстями ячмень и пшеницу, сыр и мясо, которые принесли с собой. Им показывали изделия из золота и серебра, но они и бровью не повели…
Первыми свидетелями жизни населения архипелага стали двое францисканских монахов, Пьер Бонтье и Жан Леверрье, сопровождавших Жана де Бетанкура в экспедиции 1402 года. Их записки, датированные 1406 годом, содержат первые относительно подробные сведения о гуанчах:
«Остров Ферро. Сейчас там мало народу. Страна высокогорная и плодородная. Усаженная купами сосен. Земли пригодны для любой работы. Множество разных пернатых, есть козы и овцы, а также ящерицы ростом с кошку. Женщины и мужчины красивы. У мужчин длинные копья без наконечников, так как у них нет никаких металлов. В высоких местах есть деревья с отвратительным запахом, вода же самая что ни на есть пригодная для питья. Мяса едят очень много.
Остров Пальма. Этот остров размерами превосходит изображенный на карте. Он высок, засажен рощами деревьев, дающих драконову кровь и молоко для медицинских целей, фрукты. Поля здесь пригодны. Страна эта достаточно населена. Они очень трудолюбивы и искусны — только так можно жить на острове, далеко от земли. Люди здесь живут долго, болеют редко.
Остров Гомера. Лесов и полей здесь куда больше, чем на предыдущих островах, здесь живет народ, говорящий на странном языке, — говорят одними губами, как будто без слов, а все потому, что, как рассказывают, один знатный человек послал их ни за что в ссылку, велев отрезать при этом языки. Говорят, что это были римляне. Много тут и других странных вещей, о которых долго рассказывать.
Тенерифе, или Адский остров. Есть здесь большая гора, видна она с большей части острова, а зарос он прекрасными лесами, и пронизывают его горные потоки, много деревьев, и
