Невероятные приключения Марека Пегуса

— Кто может поручиться? — простонал Боцман.

— Шеф все предвидел. В случае провала — таблетки веракоко исчезают.

— Каким образом?

— Шеф носит в жилете голодную мышь. Эта мышь дрессированная. В случае опасности шеф только перекладывает таблетки из одного кармана в другой, и мышь немедленно их съедает. А что потом будет говорить мышь, не имеет никакого значения. Не правда ли, кузнечик мой?

— Действительно, показания мыши уже не так опасны. Но почему вы даете эту веракуку в гороховом супе?

— У веракоко сильный специфический запах, и только гороховый суп может его заглушить.

— Понимаю. Но почему, располагая таким сильным, таким великолепным средством, вы до сих пор не накормили им Ипполлита Квасса?

— Дело в том, кузнечик мой, — вздохнул Хилый, — дело в том, что, несмотря на наши неоднократные уговоры и строгую диету, Ипполлит Квасс упорно отказывается от горохового супа.

— Должно быть, что-то пронюхал.

— Пожалуй, потому что каждый раз, когда ему дают горшок с супом, он с достойным удивления упорством обливает им сторожа, а горшок надевает на голову.

— СЕБЕ?

— Нет. Сторожу.

— И вы хотите, чтоб я тоже это испробовал?

— Все уже испробовали, кузнечик мой, теперь твоя очередь, — проскрипел Хилый и усмехнулся, при этом его длинный крючковатый нос снова коснулся подбородка. — Ну, пора в путь, иначе суп остынет, и тогда Квасс к нему не притронется. Он очень привередлив и капризен!

Пробормотав какое-то проклятие, Боцман вздохнул и, засучив до плеч рукава комбинезона и рубашки, начал ощупывать свои мускулы, буграми ходившие под кожей.

Хилый с уважением смотрел на эту пробную демонстрацию силы.

— Поди-ка сюда, Хилый, — пробасил Боцман, хватая его за руку, — а ну, стань здесь, передо мной.

— Что ты, кузнечик мой? — испугался Хилый.

— Хочу провести небольшую репетицию. Проверить, удастся ли мне влить в глотку Квасса это пойло.

Одним ударом он свалил Хилого на землю, сел на него верхом и, сжав одной рукой ему челюсти, протянул другую к горшку с гороховым супом.

Под нажимом опытной руки Хилый раскрыл рот как рырыба. Боцман наклонил горшок с гороховым супом, но длинный, загнутый книзу нос Хилого делал такое кормление невозможным.

Боцман захохотал громким басом и отпустил Хилого, который с писком вскочил на ноги.

— Если бы не твой нос, хлебнул бы ты супчику…

— Оставь, оставь меня… кузнечик мой, — отбивался от Боцмана Хилый, — так с коллегой не поступают!

— Ничего, ничего, мой Хризостом, — Боцман похлопал Хилого по торчащим лопаткам. — Я просто пошутил.

— Хороши шутки… Хороши шутки, кузнечик мой, ты меня чуть не задушил.

— Зато теперь ты знаешь, каким способом я буду кормить Ипполлита Квасса, — захохотал Боцман. — Бери горшок. Пошли.

Он тяжело поднялся с земли, спустил рукава, надел кожаную куртку, почистил бензином черные перчатки на руках и исчез в третьем коридоре. Следом за ним, ощупывая горло, мелким, неровным шагом ковылял Хилый с горшком в руках.

Они ушли, оставляя за собой запах бензина и горохового супа.

Глава XI

Мудрый замысел Теодора и героический поступок Пикколо. — Ипполлит Квасс благодарит ребят, однако он проголодался.

Теодор стиснул зубы, глаза его сверкали.

— Ребята, — сказал он, — Ипполлит Квасс в страшной опасности.

— Веракоко, — прошептали ребята.

— Веракоко, — повторил Теодор. — Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Квасса накормили этим супом.

— Но что делать? — шепнул Нудис.

— У нас нет никакого оружия, — добавил Кусибаба.

— Мы не сможем даже вызвать милицию, — сказал Пикколо.

Теодор задумчиво смотрел под ноги.

— Нужно найти выход, и немедленно.

— Давайте уничтожим провода, — предложил Кусибаба, — свет погаснет, станет темно, и они не смогут накормить Ипполлита Квасса, даже если сумеют к нему пройти.

— У них может быть с собой запасной фонарь! — возразил Теодор.

— А что, если их заарканить с помощью лассо? — предложил Нудис. — Мы ведь бросали лассо на тренировках.

— Не будь ребенком, — поморщился Теодор. — Видел, какие у Боцмана мускулы? Даже если ты его схватишь, все равно не сможешь удержать. Он разорвет любую петлю. Надо придумать что-то похитрее.

Теодор нетерпеливо сжимал кулаки.

— Слушай, Пикколо, — сказал он вдруг. — У нас нет времени на размышления. Дорога каждая секунда. Немедленно беги за Боцманом. Догонишь и метров так с десяти бросай в него этими консервами. — Теодор поспешно вынул из рюкзака банку скумбрии в томате. — Когда Боцман обернется, побежишь в нашу сторону, ясно?

— Ясно, — застучал зубами Пикколо.

— Боишься? — Теодор внимательно посмотрел на него.

— Боюсь, — честно признался Пикколо.

— Не сможешь выполнить задание?

— Боюсь, но смогу.

— Только целься как следует, — добавил Теодор. — И помни, нужно действовать тихо. Неизвестно, сколько здесь еще этих бандюг.

— Так точно, — шепнул Пикколо.

— А теперь беги. Все зависит от тебя.

Пикколо убежал.

Теодор с тревогой огляделся по сторонам. Возле стены лежало несколько чугунных труб, очевидно оставшихся после ремонта водопровода. Теодор вооружил ими ребят.

— Становитесь по обе стороны коридора, — сказал он, подталкивая их к нишам.

Затем он снял с плеч Кусибабы рюкзак, положил его посреди коридора, зажег карманный фонарик и пристроил его поверх рюкзака.

Кусибаба и Нудис с удивлением глядели на все эти приготовления.

— Для чего ты это делаешь?

— Это приманка, — скачал Теодор. — У меня нет времени придумывать что-нибудь получше, и я вынужден сочинять на ходу. Когда Боцман будет преследовать Пикколо, у пего па пути внезапно окажется странный рюкзак с горящим фонариком. Что сделает тогда Боцман? Остановится и наклонится, чтобы рассмотреть странные предметы, в худшем случае замедлит шаги. Тут мы должны оглушить его, повалить и отобрать пистолет.